«Пиявки особенно полезны больным, страдающим мозговой горячкой и галлюцинациями; хороши они и при запорах».
Клавдий Гален
Когда солнце скрылось за деревьями и на реку пали синие сумерки, они не заметили, как уснули. Причем все трое одновременно. А проснувшись, обнаружили, что наступило утро, лес кончился и по обоим берегам — теперь пологим и топким — колеблются густые заросли камыша.
Течение заметно ослабело, и их спасительное дерево почти дрейфовало, развернувшись поперек раздавшейся и обмелевшей реки. Тараканов нигде не наблюдалось. Как, впрочем, и какой-либо иной опасной живности. Уже хорошо.
Кое-как перекусив одной на всех размокшей крапивной лепешкой, что нашлась у Деда, друзья стали размышлять, что им делать дальше: то ли пытаться пристать к берегу, то ли пробовать плыть дальше.
Пока они рассуждали и спорили, русло обмелело так, что корни их «судна» то и дело цеплялись за что-то на дне; берега еще более раздались вширь, зато по ходу возникло множество островков, заросших осокой и рогозом.
Наконец «плот» окончательно встал, увязнув в прибрежных зарослях одного из островков.
Друзья сошли на землю, которая, увы, оказалась совсем не твердой, а напротив, вязкой и болотистой, и, пройдя островок насквозь, остановились: перед ними, насколько хватало глаз, простиралось бескрайнее болото, однообразная пологость которого нарушалась лишь торчавшими тут и там округлыми островками-кочками.
Блямс первым ступил в темную воду и, осторожно сделав несколько шагов, обернулся:
— Вроде мелко здесь, хотя и топко. Но идти можно.
— Тогда вперед, — решительно махнул рукой старик и последовал за товарищем.
Они шли уже более полутора часов и порядком устали. Вода редко где доходила им до бедер — в основном, по колено, — но ходьба по зыбкому, скользкому дну выматывала. Плюс ко всему в безветренном душном воздухе вились облачка мелкой мошки, которая ужасно досаждала идущим, умудряясь проникать даже под одежду.
Несколько раз старику помстилось, что мимо скользнула чья-то округлая глянцево-черная спина, но в темной непрозрачной воде болота разглядеть что-либо наверняка было невозможно.
— Все! Нужен привал, — выразил общее желание Дед, утирая шляпой потное, искусанное мошкарой лицо.
— Двигаем во-он к тому холмику, — добавил он, кивая на ближайшую кочку, — он вроде бы посуше прочих.
