— Я еще никогда не видела ничего более красивого, — проговорила она задумчиво.
Или такого большого, подумал он. Если и было в женщинах что-то постоянное, так это любовь к тому, что блестит.
— Это кольцо передается в моей семье из поколения в поколение.
— Оно изумительно.
Слезы, стоявшие в ее глазах, грозили пролиться в любую секунду. Неплохая причина, чтобы — как там говорят американцы? — поскорее сделать ноги.
Филипп уже поднимался, когда девушка вдруг встала с дивана и, вскинув руки, крепко его обняла.
За все время приготовлений Ханны к браку едва ли было сказано хотя бы одно слово об официальном предложении руки и сердца в первый же день ее приезда. Ни учитель по этикету, ни инструкции, которые были ей высланы, не уведомляли девушку о том, что подобное могло произойти. Филипп сломал все стереотипы, а это, по мнению Ханны, означало лишь одно.
Он преклонил перед ней колено не из чувства долга, а просто потому, что хотел этого.
Это была самая замечательная, самая романтичная вещь, которая только случалась в ее жизни. Как будто бы сказочная мечта становилась реальностью. Именно это и послужило единственным логическим объяснением тому, как в одну секунду она очутилась с ним рядом, обвив его шею руками.
Ханна почувствовала, как ее обнимают в ответ, а затем большие мужские ладони легли ей на бедра. И ей нравилось, как их тела соприкасались друг с другом. От Филиппа будто исходила теплая, уверенная сила. С ним она ощущала себя в безопасности.
Но так ли это было на самом деле? Его руки находились в миллиметрах от того места, которого еще не касался ни один мужчина. Места, которое нельзя было трогать на протяжении еще двух недель.
А потом Филипп незаметно обхватил Ханну еще крепче.
Теплая волна желания окатила ее с головы до ног, заставив девушку чуть-чуть задрожать. Все запахи, звуки, все ощущения как будто слились в единое целое, между ними возникла некая энергетическая связь, заставившая Ханну чувствовать не только свое собственное тело, но и его тоже. Она слышала, как учащается дыхание Филиппа, как его пульс начинает биться в унисон с ее бешено стучащим сердцем.
Это одновременно и пугало, и захватывало, и возбуждало. И хотя Ханна знала, что все это неправильно, она просто не могла заставить себя остановиться.
Филипп повернул голову и слегка оцарапал ей кожу своей щетиной. Ханна ощутила его теплое дыхание возле своего уха.
Отодвинься назад! — кричал ее рассудок. Ты не хочешь этого делать.
