Тимоти терпеливо ждал прихода Паттона.
— Я не приглашаю вас садиться, Гарольд, — такими словами встретил Тимоти гостя, — пока вы не ответите на один наш с «Наполеоном» вопрос.
Паттон не скрыл радости, что Тимоти не считает дело завершенным.
— Пока у вас есть вопросы ко мне, Тини, я не теряю надежды.
Вернулся Паттон часа два спустя. Тимоти спросил, как ему удается получать столь интимную информацию из жизни Ллойда и Веверлея в столь короткое время. Паттон лишь улыбнулся в ответ, и Тимоти углубился в новые материалы.
Минут через пятнадцать Паттон не выдержал:
— Есть что-нибудь?
Тимоти покачал головой:
— Нет. Но какой-то запашок учуял. Знаете что, оставьте меня одного, мне нужно сосредоточиться.
Паттон ушел с явной неохотой. На следующий день Тимоти не открыл ему дверь и не отзывался на гудки коммуникатора. Проверив вечером по записи, кто вызывал его в течение дня, Тимоти ухмыльнулся: Паттон пытался соединиться с ним каждые полчаса. Сжалившись, Тимоти дал ему знать, что ждет его завтра после обеда.
6 — Ну что? — возбужденно спросил Паттон. — Не заставляйте меня мучиться, Тини. Вы напали на след?
— Возможно. Но прежде чем ответить на ваш вопрос, я хочу выяснить некоторые обстоятельства.
Он проводил Паттона в «тишайшую» — небольшую комнату, где их никто не мог подслушать и никто не мог помешать, даже сам "Наполеон".
— Прошу вас, садитесь.
Паттон вопросительно посмотрел на Тимоти.
— Для начала мне важно узнать, в чем причина столь безоглядного доверия к вам Брукера?
— К случившемуся это отношения не имеет. Поверьте мне!
— Я хочу знать, а не верить.
Паттон колебался.
— Мне не хотелось бы говорить на эту тему.
— Никаких уверток!
— Это длинная история, Тини.
— Допустим. Постарайтесь изложить ее кратко.
— В двадцать четыре года, — начал Паттон, — я заболел эфемией желез. Надежд не оставалось никаких. Родители не в состоянии были собрать нужную для лечения сумму, сам я еще учился. И тут появился человек из «Юнайтед». Они, дескать, возьмут на себя все расходы и поставят меня на ноги, если соглашусь работать в их системе безопасности. Отказаться — значило бы подписать свой смертный приговор. Меня поместили в клинику «Юнайтед» и через несколько месяцев вылечили. — Паттон усмехнулся. — Я поступил на службу в «Юнайтед». Беседовал со мной мистер Флоуэр. Вы знали такого?
Тимоти покачал головой.
— Это шеф безопасности «Юнайтед». Скотина! Флоуэр сказал мне, что рад видеть меня в добром здравии и тому подобное, а потом открыл мне глаза: оказывается, на мне испытали новое лекарство, у которого, увы, есть одно непредусмотренное заранее побочное действие… Понимаете, если не принять определенное средство, кровь мгновенно свертывается в жилах.
