Со всех сторон его окружало необъятное темное сообщество, состоявшее словно не из живых, но и не из мертвых. И это сообщество двигалось туда-сюда без мотивации, без цели.
Они выглядели призраками.
Они шли и шли мимо Клита, и он не выдержал напряжения. Едва он побежал, едва он просто напряг мышцы ног, чтобы побежать, как колоссальная безликая толпа исчезла в единый миг, оставив его в полном одиночестве на неподвижной улице.
— Должно существовать какое-то научное объяснение, — сказал он.
Но в голову пришло лишь одно: он страдает галлюцинациями, от которых избавления нет. Он яростно встряхнул головой, пытаясь силой мысли вернуть себя в привычную старую расширяющуюся Вселенную невообразимых скоростей, ту, которую он знал. Но этот нынешний туманный мир оставался вокруг него, подчиняясь собственной системе вариантных физических законов.
Что говорилось во втором сообщении Юнис? Там ведь было что-то о других физических законах?
Его сковал ледяной ужас, обжигая горло, морозя кожу.
Стиснув зубы, он сказал себе: «Все это я заслужил».
Он шел, шел, шел и наконец оказался перед зданием, не похожим на остальные. Попытка, подумал он, создать нечто вроде… ну, ратуши!
Оно соответствовало знакомым ему архитектурным стилям. Построено из какого-то губчатого материала с красивыми лестницами, которые, правда, ни к каким видимым входам не вели, с балконами без дверей, с могучими колоннами, которые не поддерживали никакой зримой крыши, с портиком, под которым никто не сумел бы пройти. Все это было нелепым, невозможным и подавляющим.
Он остановился в некотором изумлении — хотя изумление было чувством, запасы которого у него быстро истощались.
Едва он остановился, как Вселенная пришла в движение, и огромное здание надвинулось на него, будто океанский лайнер на беспомощного пловца.
Он продолжал стоять, словно прикованный к месту, и таким образом очутился внутри здания.
Свет внутри оказался гораздо ярче всего, что он до сих пор видел в этом туманном мире. Он не понимал, каков его источник.
На полу громоздились огромные кучи всякого хлама. Туманные фигуры рылись на этой свалке. Все и вся находилось в том же немыслимом крабообразном движении, будто втянутое в водоворот спиральной туманности.
Если он сохранял полную неподвижность, то видел происходящее вокруг. При этом он обнаружил, что может расслабить слуховые нервы точно так же, как зрительные, и тогда услышал звуки. До него доносились голоса фигур, высокие, писклявые, точно от вдыхания гелия. Казалось, фигуры радостно вскрикивают, извлекая из кучи ту или иную вещь.
