Она отступила на шаг, начав заикаться, словно оскорбленная школьница.
— Я… Моя… Вы… Вы говорите вопиющие несуразности, сэр! Вы ничего обо мне не знаете.
— Разве? Я со знанием дела могу оценить красоту женщины, даже если она безвкусно одета.
— Хватит! — остановила она Лукаса, пытаясь побороть охватившую ее слабость.
— Неужели вам не интересно? — едва слышно спросил Лукас. — Большинству женщин нравится, когда их красота привлекает мужчин.
«Нет! Я нелюбопытна!» Но по какой-то странной причине слова застряли у нее в горле.
— Я уже сказал, что у вас изящная, грациозная походка. Ваши бедра лишь чуть-чуть покачиваются при ходьбе, но этого достаточно, чтобы вызвать у мужчины… желание. А ваша грудь…
Кьяра прижала руку к груди.
— А ваша грудь полная, округлая, напоминает зрелый персик. — Лукас произносил слова не торопясь, как будто наслаждаясь их звучанием. — Нежные и тугие.
— Пожалуйста, давайте перейдем к цели вашего визита, лорд Хэдли. — Кьяра наконец взяла себя в руки. — Мое терпение не безгранично.
— Жать, что вы нетерпеливы, как монашка.
— Сэр!
Граф сделал еще шаг в ее сторону.
— Это правда — то, что о вас говорят?
К своему ужасу, она почувствовала, что краснеет.
— О вашем уме, — добавил он.
Кьяра с трудом оторвала взгляд от его губ, чувственных, с притаившейся в уголках улыбкой.
— С меня довольно вашей наглости и высокомерия, — тихо произнесла Кьяра, уткнув папку ему в грудь. — Ваша игра зашла слишком далеко.
Граф дотронулся до ее руки.
— Простите мне мою дерзость. Было очень трудно не поддаться искушению немного подразнить вас. Гнев так очаровательно отражается на вашем лице.
— А вы не в силах устоять перед искушением, не правда ли?
На какой-то миг Лукас посерьезнел.
— Ладно, у меня тоже появилось искушение. А именно послать вас к черту, а ваши бумаги бросить в камин.
— Вы могли бы уж искуситься до конца и посмотреть на них, прежде чем отправить в огонь. Я же говорил, что это какой-то старинный научный трактат, который пока не известен на Западе. Для серьезного ученого его важность переоценить невозможно. Но это уж вам судить.
Невольно заинтересовавшись, Кьяра посмотрела на первую страницу. Рукопись и в самом деле выглядела старинной. Чернила местами выцвели. Однако, учитывая, кто принес рукопись, это могло быть элементарной мистификацией.
— Почему вы принесли ее мне? — спросила Кьяра.
— Потому что мой дядя не пожелал доверить ее никому другому. Он посчитал, что вы самый знающий человек из тех, кто мог бы оценить ее содержание и выполнить точный перевод. Часть трактата написана шифром, который, по его разумению, не составит большого труда разгадать даме с таким интеллектом, как у вас.
