Brucia la mia furia con la forza d’un milion di candele e il suo baglior m’illumina’l camino. De’venti cerch’il sentier che il possente viaggiatore ed egli solo giammai porta veggente e del passato il vero alla daga condurra’l sapiente.
А на другом листе перевод.
«Почему мне не позволено работать? Почему? Почему он меня не ценит? Отвергает мои замечательные исследования?
У него, видите ли, от них болит живот. Как раздражает меня этот человек, неспособный выполнить то, что поручил ему Господь.
Двадцать один год я прятал это, и никто не догадывался, даже Джован. Он теперь ушел, снова к пыли, и в этот момент я решил, где и как это будет покоиться.
Моя ярость пылает миллионом свечей, и ее блеск освещает путь.
Путь в двадцать кругов, который сможет осилить лишь отважный путник. Двигаясь туда и сюда, от одного к другому, вооружившись мудростью прошлого, он придет наконец к кинжалу».
У меня по коже пошли мурашки.
— Путь в двадцать кругов. Он имел виду Круги Истины, первый и второй.
— Да, отважный путник, вы абсолютно правы, — сказала Джинни. — Но это не все. Я там увидела еще кое-что.
— Кто такой Джован?
— Конечно, Мелци. Его полное имя — Джован Франческо де Мелци.
— Приемный сын Леонардо, — сказал я.
― Да.
— А что означает «снова к пыли»? Может быть, перевод не точный. И это надо понимать, что он превратился в пыль, то есть умер? Но Мелци умер после Леонардо. Он пережил его, если я не ошибаюсь, лет на пятьдесят.
— Не в этом суть, — сказала она. — Пойдемте дальше. Мелци, разумеется, был тогда жив, так что скорее всего Леонардо имел в виду, что он просто сметал пыль с мебели.
— Чепуха какая-то. Зачем Леонардо об этом упоминает? Рядом с Кругами Истины?
— Эти записки он делал для себя, — нетерпеливо бросила Джинни. — Леонардо писал обо всем. Например, список покупок, сделанных в бакалейной лавке, у него соседствует с набросками «Поклонения волхвов». Так что Мелци вполне мог сметать пыль. Но вы пропустили важный момент. Не задерживайтесь. Итак, нам известно, что Кинжал Леонардо изготовил в 1491 году, а эти строки написаны спустя двадцать один год, так что…
— Ему было тогда шестьдесят, — сказал я.
— Несложно вычислить. А это значит…
Я задумался, мысленно пролистывая историю искусств. Затем до меня дошло.
— Выходит, Леонардо писал эти строки в Риме.
— Прекрасно, вы достойны аплодисментов. В 1512 году папа Лев X призвал Леонардо в Ватикан. Лев был сыном Лоренцо де Медичи и хотел, подобно отцу, возвестить новый Золотой век искусства. На сей раз не во Флоренции, а в Риме, сделав его мировой столицей искусств. Но он был неудачник, жаждущий наслаждений. Его презирали по всей Италии. По стране путешествовали двенадцать монахов-францисканцев, которые в своих проповедях называли Льва антихристом и возвещали конец света. С этим были согласны многие, включая Леонардо.
