Допустим, он продолжил бы поиски и даже нашел и спас трех ребят. Но зато пропустил бы к берегу диверсантов. А завтра эти мерзавцы взорвут завод, отравят водопровод, пустят под откос поезд. Погибнут десятки и сотни рабочих, женщин, останутся сотни сирот. Имеет он, пограничник—чекист, офицерское партийное и должностное право на такой поступок? Да его проклянут сами спасенные, если узнают, какой ценой он им сохранил жизнь!
Он выполнил свой долг. Он сделал все, что мог: сообщил на берег, что не может проследовать в квадрат, и пошел задержать катер с диверсантами. Но он понимал, что до берега далеко, и помощь ребятам оттуда может опоздать.
Никаких известий о спасении не поступало, распоряжение идти на розыск не отменялось и от всего этого на душе было мрачно. Сердцу не прикажешь,— что там не говори, а судьба неизвестных советских ребят была ему куда дороже, чем какой—то паршивый лазутчик.
Скорей! Скорей!
Осев на корму, катер почти прыгал с волны на волну. «Тритон» заметно отстал. Сбавив обороты, с катера просигналили ему: «Отстаете. Ждать не могу. Максимально усильте ход».
С «Тритона» ответили: «Идем на пределе»,— и, после паузы: — «Прошу с нами не считаться. Выполняйте задачу, за нас не беспокойтесь. Будем следовать по заданному курсу».
Легко сказать — не беспокойтесь! Однако другого выхода нет. Взревев дизелями, катер ушел вперед.
«Цель» была настигнута скоро. Она не отвечала на запрос, не включала заглушку и не имела большого хода. На световой запрос она тоже не соизволила отозваться. Увидеть ее удалось мельком: это был маленький катерок, юрко спрятавшийся от прожектора за волнами и затеявший с пограничниками глупую игру в кошки—мышки. Предупредительные выстрелы на него тоже не действовали. По—видимому, на нем шли не трусы,— катеришко упорно не желал сдаваться.
И это тем более злило Золотова, что участь нарушителя была предрешена. Сопротивление глупо: никуда он не уйдет, не денется.
Маленький, юркий, управляемый ловкой и, прямо скажем, смелой рукой, катерок вертелся, как собачонка под ногами. Он то рыскал в сторону, то круто разворачивался и шел обратно, то выбрасывал на воду горящую плошку, а сам удирал, то выключал мотор и пропускал катер мимо себя. Ужасно не хотелось сдаваться этому катеришке!
Золотов уже догадался: «Тритон», по всей вероятности, был лишь приманкой. Возможно, даже сам того не зная, он шел специально, чтобы отвести на себя бдительность пограничников и стать их трофеем. А тем временем, так сказать, взяв пограничников «на живца», к берегу рассчитывал проскочить вот этот маленький катерок, на котором и находится главное действующее лицо. Приёмчик не новый, такие трюки пограничники уже не раз видали. Но, тем не менее, довольно хитрый.
