либеральных думцев, представляющих интересы ущемленной буржуазии, свергнуть
царя было затруднительно. Например, государь мог наотрез отказаться
добровольно отрекаться, и объявить путчистов изменниками. Если бы после этого
царя убили, он превратился бы в мученика, а заговорщики никогда не смогли бы
отмыться от этой крови. Именно поэтому первоначально генералы задумывали убить
императора как бы руками террориста-одиночки или автономной группы
офицеров-заговорщиков, формально не связанной с армейской верхушкой. Как
вспоминали впоследствии Деникин и Врангель, генерал Крымов открыто предлагал
им принять участие в цареубийстве во время смотра государем войск, намеченного
на март 1917 г.
Однако потом было принято решение действовать более тонко. Вот как
описывает новый план заговорщиков Сергей Миронин в статье "Кто ударил в спину
России": "В воспоминаниях Б.И.Николаевского можно прочесть еще об одном
варианте заговора. Так, в феврале 1917 года в Петрограде на совещании лидеров
Государственной Думы, на котором присутствовали генералы Рузский и Крымов,
было принято следующее решение: в апреле, когда царь будет ехать из Ставки,
задержать его в районе, контролируемом командующим фронтом Рузским, и
заставить отречься. Между прочим, этот сценарий и был реализован, но в начале
марта. Генералу Крымову отводилась в этом заговоре решающая роль, он был
намечен в генерал-губернаторы Петрограда, чтобы подавить всякое сопротивление
сторонников царя. По сведениям Соколова, во главе этого варианта заговора
стояли Гучков и Родзянко, с ними был связан Родзянко-сын, офицер
Преображенского полка, который создал целую организацию из военных, куда, по
некоторым данным, входил даже великий князь Дмитрий Павлович".
Миронин не пытается однозначно утверждать, что с путчистами был связан
великий князь Дмитрий Павлович, но причиной изменения планов переворота могло
стать только это - к заговору присоединились члены императорской фамилии. Дело
в том, что даже физическая ликвидация царя не приводила к падению царизма, ибо
реальная власть была не у безвольного самодержца, а у государственного
аппарата. Не царь правил Россией железной рукой, а многорукая и тысячеголовая
бюрократия от имени царя. Особенностью российской бюрократии было то, что
самый высший ее эшелон состоял из лиц императорской фамилии и их ставленников.
В тот момент лишь интересы страны или групповые интересы клана могли сплотить
