Мы умолкли. Интересно, о чем думал Люциус — о лошади… или о себе?
— Поздравляю со вторым местом, — неожиданно произнес он.
— На стене, рядом с синими лентами, полученными за победу в олимпиадах по математике, висела красная лента за конные соревнования. Синяя лента, разумеется, украшала комнату Фейт Кросс. Я выступила хорошо, но этого оказалось недостаточно. Странно, мне пожизненно запретили участвовать в соревнованиях, — криво усмехнулся Люциус. — Специально новое правило придумали: «Запрещено приводить диких животных на публичное мероприятие». Вот я и оказался его первым нарушителем. Первопроходцем, так сказать. — Он за смеялся, закашлялся и схватился за бок: — Ох!
— Больно?
— Да, я чуть было сам себя не убил… — он улыбнулся, — на обломок ребра напоролся.
Я потеребила айпод:
— Люциус…
— Да, Джессика?
— Я была в гостиной, — призналась я, глядя в его черные глаза. — Ну, когда тебя лечили.
— Я знаю.
— Откуда?
— Ты приходила ко мне. Брала за руку.
Я в смущении принялась рассматривать айпод.
— Так ты не слал?!
— Не отвлекайся… — Люциус забрал у меня плейер. — Конечно, я знаю, что ты приходила. У меня чуткий сон. Особенно если учесть, что каждую клеточку моего тела пронзала боль.
Я слабо улыбнулась:
— Прости, я не хотела тебя тревожить.
— Что ты! Напротив, я тронут. — Взгляд Люциуса смягчился, высокомерие испарилось. — Ты плакала… Никто раньше не плакал при виде моих страданий. Джессика, я никогда не забуду твою доброту.
— Я так разволновалась, что не могла сдержаться.
— Знаешь, когда я вернусь в Румынию, — с трудом начал Люциус, — никто не прольет ни слезинки над страданиями Люциуса Владеску. Поэтому в самых страшных муках я с благодарностью и нежностью буду вспоминать твои слезы.
— Эту ночь я тоже не забуду, — призналась я, вытерев потные ладони о колени. — Люциус… я видела, как ты пьешь кровь.
— Ах, кровь… — Мое признание его не особенно удивило. — Надеюсь, это тебя не слишком расстроило. Для непривычного человека, наверное, зрелище отвратительное. Ты к нему была не готова.
— Я упала в обморок.
Люциус печально улыбнулся и выглянул в окно:
— Даже лежа без сознания, я умудряюсь тебя расстроить. У меня талант.
— Нет. Дело не только в виде кроши. Я… почувствовала ее запах.
Люциус медленно повернулся, будто не веря своим ушам.
— Правда? — хитро прищурился он.
— Да.
— И на что это было похоже?
— Сильный запах. Всепоглощающий. Так вот какой «клубничный сок» ты пьешь?
Люциус улыбнулся:
— Ну подумай, похож я на человека, который будет покупать сок в палатке торгового центра? Вдобавок я уже выразил свою нелюбовь к розовому цвету…
