— Ну… наверное, все перечисленное? — в конце концов выдавил Джейк.
— Мы читаем сокращенную версию, — не к месту сказала я. Жизнь с работниками умственного труда превращала каждый наш ужин в разгадку какой-нибудь шарады, но зачем мама мучает Джейка? — Возможно, там утеряны какие-нибудь метафоры…
— Кит воплощает неистовые силы разрушения, которые жаждут прорваться на поверхность добропорядочного мира, — сказал Люциус.
— Чего? — в растерянности переспросил Джейк.
— Мне нравится кит, — мрачно продолжил Люциус, глядя в тарелку. — И Ахав тоже. Они знали, что такое настойчивость. Знали, что такое терпение. — Он бросил из меня взгляд — острый, как его клыки. — И принимали свою судьбу, какой бы мрачной она ни была.
Я замерла. Если Люциус заведет речь о помолвке, Джейк сбежит. И почему Люциус утверждает, что его судьба мрачна? Неужели жениться на мне также ужасно, как бить прикатанным к умирающему киту?
— Люциус, а как твои занятия баскетболом? — спросила я в тщетной надежде перевести разговор в безопасное русло.
— Я видел тебя на тренировке, — заметил Джейк. — Ты просто рожден для баскетбола. Броски — супер!
— Ах да, тренировки… — скучающе протянул Люциус.
— Ну да. Чем больше тренируешься, тем лучше результат. Без них никуда.
— Тренировки — это скучно, — сказал Люциус, не глядя на Джейка. — Предпочитаю Соревнования.
— Джейк, ты занимаешься реслингом? — спросил отец, передавая ему блюдо припущенного шпината со специями.
Мои родители увлеклись индийской кухней, а потому на закуску полагался шпинат, или сааг, как его гордо называл пала. Мы же не могли, как обычная семья, приготовить к приходу гостей барбекю.
Джейк настороженно посмотрел на зеленую кашицу, но миску взял:
— Да. Недавно меня выбрали капитаном.
— Это так по греко-римски — на матах елозить, — сухо заметил Люциус, поддев на вилку порцию шпината. Зеленая кашица медленно сползла в тарелку.
Джейк смущенно на меня посмотрел. Я пожала плечами: дескать, чего взять с иностранца?
— Люциус, помоги мне на кухне, — сказала мама, бросив салфетку на стол. На просьбу это было мало похоже.
Уф, пронесло! Я мысленно поблагодарила маму, пообещав прибрать в доме или устроить внеочередную стирку.
Люциус вышел в кухню, а за столом возникла неловкая пауза, во время которой мы делали вид, что не слышим обрывки разговора («веди себя вежливо», «недалекий человек» и «избавь нас от своего общества»).
Через пару минут мама вернулась. Одна.
— А вот лепешки, попробуйте! — мрачно предложила она, не потрудившись объяснить, куда исчез невоспитанный румын.
