Потом он так же стремительно и ловко снес вниз Джеки, который и ухом не повел, и устроил их с Вероникой на заднем сиденье своего «кадиллака» так удобно, что девушка могла бы при желании лечь и вытянуть ноги, не потревожив мальчика.
Все произошло так стремительно, что Вероника даже не успела понять, что уезжает из дома, возможно, навсегда. Да, в любом случае, сюда она уже не вернется.
Длинная, тяжелая машина удивительно изящно выехала из ворот на улицу. Отличные рессоры гасили все толчки, и вскоре семейство Леконсфилд — Картер уже мчалось по ночной трассе, ведущей в Дартмур, древний край болот, ведьм, духов, старинных усадеб и средневековых замков.
Вероника смотрела в окно и чувствовала, что глаза слипаются сами собой. Потом ей на колени что-то упало. Шоколадка. Она осторожно развернула хрустящую фольгу, откусила кусочек. Начинка была ее любимая, лимонный ликер. Девушка вздохнула.
Судьба уносила Веронику Картер по широкой дороге прямо в неизвестность, эта неизвестность пугала, но и возбуждала. Девушка еще раз вздохнула, наклонилась и заботливо поправила одеяло, сброшенное во сне крепкими, хотя и худенькими ножками Джеки.
Бедный малыш. Сколько всего ему уже довелось пережить, а сколько впереди? Что с ним будет, когда он проснется в совершенно незнакомом месте? Совершенно некстати Вероника вспомнила, что когда они с Джеки рассматривали книжку про хоббита, он прятался за ее спину при виде картинки, на которой был изображен высокий серый замок, вокруг подножия которого свернулся кольцом дракон. Что, если замок Джона напомнит малышу об этом? Тогда можно сразу возвращаться, не тратя время.
Вероника смотрела на широкие плечи и темные волосы человека, сидевшего за рулем, и против воли в груди ее снова загоралось темное пламя страсти. Она вспоминала поцелуи Джона Леконсфилда, вспоминала дикое, немыслимое пари — и по животу пробегал холодок.
До чего она докатилась! Вернее, до чего он ее довел!
А потом на смену возбуждению пришла тихая, горькая жалость к этому статному красавцу, который мог получить все богатства земли, стоило ему пошевелить пальцем, но не мог добиться любви и доверия своего родного сына, мальчика, к которому рвалось гордое сердце лорда Февершема.
Нет, она его не оправдывала. Просто теперь, зная от него историю бегства Марго, Вероника чувствовала смущение и неловкость. Джон очень много страдал, он пережил страшную трагедию и вот теперь снова зашел в тупик, потому что маленький мальчик с настороженными голубыми глазами боится его и плачет в его присутствии, отчаянно цепляясь за совсем чужую им обоим женщину… Чужую!
