Олеся помолчала, пытаясь переварить сказанное, потом тусклым голосом спросила:
– А может быть, правду пишут в газетах?
– А что пишут в газетах?
– То, что ты, может, просто пиарился за мой счет? – замирая от ужаса, выкрикнула Олеся.
И снова долгое молчание, теперь тяжелое, едва ли не враждебное.
– Сама поняла, что сказала? – после паузы спросил Женя, и голос его звучал теперь совсем по-другому. Олеся давно догадалась, что за Женькиными мягкими манерами скрываются железная воля и умение стойко держать удар.
– Просто я хочу завершить эту историю, – устало, безнадежно проговорила она. – Встреться с настоящей Олесей, возможно, в ней ты найдешь то, что всю жизнь искал в женщинах. Ты можешь себе позволить этот поиск. А мне суждено хвататься за любой шанс. Шанс с тобой я провалила.
И повесила трубку. И поняла, что до этого звонка в ней еще жила надежда. Теперь же не осталось ни грана. Потому что если Женя догадывался об обмане и не предостерег ее, не просчитал, что такое может произойти, значит, скандал был ему только на руку. Вот она, та червоточинка, которую она так боялась в нем найти. И о которой, кажется, с самого начала догадывалась. Слишком все было хорошо. Слишком…
Олеся сняла трубку с телефона, бросила на диван и привалила сверху подушкой. Ей больше нечего было ждать.
Но на следующее утро телефон пришлось все-таки включить. Олеся догадалась, что родители вполне могут узнать о ее позоре и тут же бросятся разыскивать ее по разным номерам. Позвонят на мобильный, потом на московский номер, методом вычисления догадаются, что она уже в Питере. И на самом деле, едва трубка вернулась на рычаг, как телефон сразу захлебнулся негодующей трелью. Но это были еще не родители. Звонила Марина.
– Олесечка! – заорала она во всю силу легких. – Я тебя везде разыскиваю. Просто на удачу позвонила тебе на эту квартиру.
– Да, я уже здесь, – мрачно ответила Олеся.
– Он выгнал тебя? – с гневным придыханием спросила подруга.
– Нет, что ты… Жени нет сейчас в Москве, он на съемках.
– Значит, мамашка его выгнала, – мрачно констатировала Марина. – Я так и чувствовала, что этой ведьмы тебе надо опасаться.
– Не надо так говорить! – глотая мигом набежавшие слезы, выкрикнула Олеся. – Она – не ведьма! И меня никто не выгонял. Я сама ушла!
– Сама? Ну ты и дура! – просто задохнулась от негодования подруга. – Нужно же было держаться до последнего. И еще разобраться, кто здесь фальшивка: ты или эта жуткая толстуха с фотографии.
