Хейзл была потрясена.
— Ты совсем не виноват, папа, — быстро заверила она. — Наоборот, ты спас мне жизнь.
— Но я действовал очень нерасторопно. — В его голосе слышалось страдание.
— Папа, это был самый настоящий несчастный случай, — мягко сказала Хейзл. — Не мучай себя, ты ни в чем не виноват.
— Ты действительно так думаешь?
— Ну конечно.
— Но твоя мать…
— Маме лишь бы кого-нибудь обвинить! — запальчиво сказала Хейзл. — Но это не означает, что она права.
— Ты умница, дочка. — Голос отца повеселел. — Хейзл, мы не могли бы встретиться?
— Па, у меня выставка через две недели, я не вылезаю из мастерской.
— О-о… — Он замолчал на минуту, потом осторожно спросил: — А мне можно прийти на твою выставку?
— Конечно. Я буду только рада.
— Тогда я обязательно приду, — тепло сказал он и распрощался.
Хейзл провальсировала по кухне. Впервые за последние дни у нее было хорошее настроение. Когда к ней в студию заглянул Гауэйн, она попросила его послать отцу приглашение на выставку. Тот сделал пометку в своем блокноте, затем настороженно посмотрел на Хейзл.
— Знаешь, мы должны пригласить Уэскера на открытие.
Хейзл, грунтовавшая холст, застыла с кистью в руке.
— В таком случае меня там не будет, — спокойно сообщила она и продолжила работу.
— Девочка моя, будь благоразумной. Он всегда покупает много картин на выставках. К тебе персонально его приход не имеет никакого отношения. — Хейзл сделала вид, что не слышит, и тогда Гауэйн выдвинул последний аргумент: — Он личный друг премьер-министра.
— Замечательно. Но меня там не жди, — упрямо повторила Хейзл.
— Твое присутствие необходимо. Что, если критики захотят поговорить с тобой? Наша выставка уже вызывает большой интерес.
Хейзл развела руками: ничем не могу помочь.
— Либо Лерой Уэскер, либо я. Выбирай.
Гауэйн покачал головой, сдерживая раздражение.
— Скажи мне ради Бога, что такого ужасного сделал этот человек, если ты так его ненавидишь? — в отчаянии воскликнул он. — Ты ведешь себя по-детски.
Хейзл пожала плечами. Ничего не добившись, Гауэйн ушел рассерженным. Как только за ним закрылась дверь, Хейзл осторожно отложила кисть и уткнулась лбом в оконное стекло. Пока она вела борьбу с Гауэйном, у нее были силы, но, когда осталась наедине со своими мучительными мыслями, весь ее боевой дух разом испарился. Я не могу любить такого человека, с тоской подумала Хейзл.
Но она очень скучала по Лерою, ей не хватало его. Хейзл хотелось, чтобы он заботился о ней, гордился ею, подтрунивал над ней…
