Мне было здесь не по себе. На какой-то миг создалось полное ощущение, что две звезды светят не с прозрачного высокого неба, а из глубоких глазниц примостившегося на березке и почти слившегося с тенями существа, и что это вовсе не звезды, а хищные глаза. Да еще Ковача я потерял из виду. Я поглядел на глубокие вмятины его следов. Они рас полагались цепочкой, на абсолютно равном расстоянии одна от другой. Мне подумалось, если приложить линейку, все расстояния между следами окажутся одинаковыми до миллиметра. Есть такое выражение - «как заведенный». Теперь я намного лучше понимал, что оно означает. Ковач двигался именно как заведенный, на одной скорости, не снижая ее и не прибавляя, не зная усталости. Следы говорили об этом предельно ясно.
Чуть подальше, впереди, цепочка следов поднималась на шоссе.
На что он рассчитывал? На то, что, срезав довольно большой угол, успеет перехватить джип, которому еще надо попетлять по городским улицам, прежде чем выскочить на трассу? И откуда он знал, что джип направится именно на эту трассу?
И вправду ли я видел черного ворона, который подсказал Ковачу направление?
Мне вспомнился черный ворон, появившийся в день моего рождения. Увидев его, дядя Коля Мезецкий тогда почему-то спешно повернул назад, на комбинат, бросив нас.
Есть ли тут какая-то связь?
Боль немного улеглась, и я двинулся дальше. Бежать я уже не мог, еле шел. Мне хотелось выбраться из-под темных деревьев на oткpытoe шоссе. Если потеряю следы Ковача, подумал я, буду голосовать на дороге. Какая-нибудь машина, идущая по направлению к городу, меня подвезет. А в городе я сделаю то, что надо было сделать с самого начала: обращусь в милицию.
Я подошел к крутому склону. Надо мной в свете луны и звезд блестел край стального рельса - страховочного перильца для автомобилей. Он сверкал как длинное и очень узкое лезвие, а стойки, держащие его, казались черными-пречерными.
Вмятины, оставленные Ковачем на склоне, мне очень пригодились: снег там был отшлифован ветром и потому очень скользкий, подниматься по такому снегу - все равно что забираться на ледяную горку. Следы Ковача служили мне ступеньками. Правда, от одной ступеньки до другой мне приходилось очень и очень тянуться: расстояние между ними было около метра.
Я проделал с половину пути, когда через страховочные перила перевалилась темная масса - как мешок с картошкой - и, покатившись вниз, сшибла меня и увлекла за собой. Я заорал от ужаса, масса тоже заорала ... Это была Машка!
