Игорь стал для мамы реальной угрозой, а потому — худшим из худших, ведь он отнимал у нее дочь. И мама включилась в борьбу, говорила про него гадости, делала все, чтобы мы расстались. Подговаривала водителей, домработниц, своих подруг, даже партнеров Игоря, и они со всех сторон пели мне в уши: «Держись от него подальше, Настя!»
Один из маминых доводов: «Вдовин
недостаточно богат для тебя!» Отчасти она права: я не смогу жить с дядей Васей, который зарабатывает три копейки. Я несу ответственность за накопленный творческий потенциал, поэтому свяжу свою жизнь только с человеком, который сможет обеспечить мне определенный уровень жизни и возможность заниматься творчеством в полной мере. Но в случае с Игорем мамины претензии были абсолютно беспочвенны: Вдовин занимается инвестиционным бизнесом и далеко не бедный человек. Мама видела, как много он делает для меня и для нее самой, но это не мешало ей выдвигать нелепые обвинения. Ее раздражение против Игоря и стремление единовластно править моей творческой судьбой создали негативный фон, на котором начались наши с мамой бесконечные конфликты. После жесткого разговора по телефону с взаимными оскорблениями могли месяц не общаться.
В итоге как раз к моменту расставания с Игорем мы с мамой рассорились окончательно, перестали даже звонить друг другу. Все покатилось как снежный ком, какое-то время я пыталась выкарабкаться в одиночку, но потом поняла: жить в конфликте с самым близким и родным человеком — не по-божески. Поехала в Киево-Печерскую лавру и, преклонив колени перед мощами святых, молила, чтобы в нашей семье наступил мир. И Бог дал мне силы.
Я знала, что день моего рождения, двадцатое января, мама будет отмечать с папой в Петербурге. Отец так и не смог оправиться после инсульта, передвигается в инвалидной коляске. Мама не оставила его в болезни, несмотря на то, что они уже давно в разводе. Мне было четырнадцать, когда я, наблюдая несовместимость их характеров, сказала: «Вам надо расстаться», но мы трое навсегда остались близкими людьми. Мама по-прежнему часто навещает папу, хотя он не одинок — с ним рядом преданная и добрая женщина Лена.
Три с половиной года назад я танцевала балет «Корсар» в театре Григоровича в Краснодаре. Мама позвонила утром:
— Настя, с папой плохо.
— Жив? — вздрогнув от звука собственного голоса, спросила я.
— Инсульт, — ответила мама. — Он в коме, помолись за него.
Я танцевала и шептала слова молитвы, а после спектакля сразу полетела в Петербург, чтобы поговорить с докторами, взять на себя больничные
