Имя Вилдора ассоциировалось у меня с тем ужасом, который я испытал, когда предположил, для чего именно понадобилась ему моя жена. С тем напряжением, которое не желало отпускать меня ни на мгновение все то время, что она провела в его мире. С тем отчаянием, которое захлестывало меня, едва не лишая внутренней убежденности в возможность нашей победы.
Он стал кошмаром. И не только для нее.
За два прошедших года с момента нашей победы я ни разу не сумел полностью расслабиться. Сделанное ею признание не позволило мне этого.
В отличие от всех остальных, я точно знал, что Хаос не забрал его себе. Это знание не давало мне дышать полной грудью, радоваться наступлению нового дня, строить планы на будущее.
Я ждал его возвращения, не желая этого, но будучи уверенным, что рано или поздно наступит день, когда я встречусь с ним вновь.
Лера и Вилдор были связаны таким прошлым, забыть которое было невозможно. И если моя жена этого не понимала, для меня это не являлось секретом. Достаточно было лишь вспомнить их последний бой, чтобы избавиться от всех сомнений. Он доверил ей свою жизнь безоговорочно, так можно доверять только самому себе.
Задумавшись, я пропустил вопрос Ксандриэля, который меньше других имел отношение ко всей этой истории и потому показался мне более удачным собеседником, чем Гадриэль или Арх’Онт. Не говоря уже о старшем д’Таре. Тому хватило бы одного взгляда, чтобы сделать правильный вывод о моих опасениях.
Ему пришлось повторить:
– Так ты будешь на дне рожденья Лариэля?
Вырваться из пелены предчувствий оказалось не так уж и легко. Но мне это удалось, и я, стараясь выглядеть беззаботно, кивнул. Его младший сын, родившийся немного раньше всех остальных детей, которых мы назвали детьми вторжения, оказался чуть старше внуков, которых ему подарили Альена и Сашка.
– Ты представляешь себе это мероприятие без меня? – ответил я правителю светлых, не скрывая насмешливой улыбки. У меня не было уверенности, что он поверит в мою безмятежность, но попытаться стоило.
Вместо иронии, которую я ожидал увидеть в его глазах, заметил лишь тень тревоги.
Иногда я завидовал наследнику Ксандриэля, находя в этом лорде то, чего был лишен мой собственный отец.
Да, Элильяр был великолепным учителем. Изобретательным, настойчивым, твердым. Он не давал советов, но исподволь помогал найти решение. Он не требовал идти его путем, но сам был настолько ярким примером, что не поддаться его влиянию было крайне сложно.
