Сейчас мы уже забыли горький вкус хлеба тех военных лет, когда в сказку верилось больше, чем в то, что где-то выпекают белые пышные караваи и их можно есть досыта. Все реже нам снятся опухшие от голода люди, просящие глаза беженцев, очереди у булочных, где иногда в лютый мороз замерзали люди, потому что очередь за хлебом занимали с ночи. А ведь так было!
Антон Суховаров, поручив охрану самолета двум парням, что были повзрослее, пришел в хату и тоже присел к столу. Расспросам, удивлению, новостям не было конца. Я не вытерпел и предложил родителям полетать на самолете. Ведь они этого еще не испытывали ни разу в своей жизни.
— Куда мне? Кости старые растрясти… — отказалась мать.
А отец согласился:
— Отчего же с такой радости у самого господа бога в гостях не побывать!
Все направились к самолету. Там уже стояла новая группа людей, пришедшая из соседних деревень посмотреть на живого военного летчика, сына колхозного бригадира Григория Миновича Пинчука, которого хорошо знали во всей округе. Антон попросил собравшихся отойти подальше от самолета. Я пристегнул отца привязными ремнями, показал, за что держаться, а сам сел в первую кабину. Моторист провернул винт, поставив его на компрессию. На его команду "Контакт" я ответил "Есть контакт", включил зажигание, сделал несколько оборотов рукояткой магнето. Мотор затарахтел. Полный газ, небольшой разбег — и самолет плавно оторвался от земли. Набрав высоту метров 400, я оглянулся назад и
увидел улыбающегося отца.
— Узнаешь с такой высоты свою деревню?
— Да я ее с любой высоты узнаю, — смеется отец.
Сделав несколько кругов над Буденновкой и соседними деревнями, мы мягко приземлились. Подбежал Антон, взялся за плоскость, и самолет тихонько подрулил к прежнему месту стоянки.
День клонился к закату, и по-солдатски находчивый моторист выставил на ночь у самолета двух босоногих "часовых" с трофейными немецкими "шмайсерами". Но в эту ночь у самолета ночевала, кажется, вся ребятня деревни.
Вечером в нашу хату набилось полно народу. В основном это были старики и инвалиды. Все здоровые мужчины сражались или на фронте или в партизанских отрядах. Пришлось подробно рассказывать о том, как воевал. Ведь к тому времени я сделал более 200 боевых вылетов, провел около 50 воздушных боев, сбил 16 вражеских самолетов, один раз ходил на таран, дважды был ранен.
— Николай, ты, может, стал большим начальником, раз на своем самолете прилетел? — вкрадчиво спросила моя тетка.
