Он снова скрылся в хижине и вернулся с бумажным свёртком.
— Уходите в посёлок. Там сейчас все дома пустые — садитесь и читайте. Сюда придут люди и будут есть. А я буду думать. Потом приходите.
Когда я вернулся, он мыл котёл — скрёб изнутри песком. Он спросил;
— Что они из неё вырезали?
— Кто "они"?
— Жаль, что вы об этом спрашиваете у того, кто не может знать.
Я прочёл ему то, что переписал в свой блокнот. Он кивал головой точно в такт стихам, с умилённым и светлым лицом. Когда я закончил, он не проронил ни слова.
— Сколько вас осталось?
— Не знаю.
— Вы никого из них не встречали за полвека?
— Полвека… — Он выговорил это слово, будто вдумываясь в его непостижимость. — Полвека… Лет двадцать назад здесь… Не здесь, конечно, тогда мы работали севернее, у истоков Блэк-Ривер, убили охотника. Убил не зверь, а человек. Когда его хоронили, я узнал. Это был младший Баттон Юджин… Как вы сказали тогда: "Двадцать два бога умыли руки"?.. Полвека — это срок, чтобы подумать. Тем более если нет книг.
— Послушайте, Смит, но ведь книги — это доступно. Не в тюрьме же пробыли вы все эти годы.
— Меня зовут Теренс Тейлор, а тюрьму я выстроил сам. Чтобы быть как все, кто вокруг меня. Я учил себя подчиняться людям и обстоятельствам, чтобы не заболеть жаждой ими управлять. Похоже, что это ложная посылка. Хотя я не должен тёк говорить. Один я не могу признать неправоту всех, моя информация слишком бедна, да и ваша, я вижу, немногим богаче. Но у вас ещё есть время. Наша история только началась, полвека — это для нас страшно, а для неё, друг, смешно.
— Чем я могу быть вам полезен?
— Есть прекрасная древняя книга. "Дон Кихот Ламанчский". Достаньте мне её.
"Продолжается допрос свидетеля Ульриха Земана (27 лет, холост, род занятий — профессиональный футболист, полузащитник команды "Валендия").
Адвокат:
— Свидетель, вы утверждаете, что ударили игрока "Скорунды" потому, что он вас оскорбил.
— Так это… Конечно. Шестиногим желтопузиком он меня обозвал. Обидно. И нервы. Вот как получилось.
— Свидетель, вы извините меня за вопрос: нормально ли функционируют ваши слуховые органы? Иными словами, не почудилось ли вам?
— Это что, глухой я, что ли? Ну нет, вот уж нет!
— Между мной и вами сейчас пятнадцать метров тридцать два сантиметра. Между мною и судейским столом — тринадцать метров девяносто сантиметров. Теперь я отставляю микрофон и произношу фразу… Прошу извинить, миледи, вы меня слышали?
Судья:
— Нет, адвокат.
— Свидетель, вы меня слышали?
