Охотники за удачей | страница 25
За дверью раздался какой-то шум. Я сел в кровати и резко спросил:
— Кто там?
Дверь отворилась, и я различил смутно белеющее лицо. Остальное ее тело в черном пеньюаре растворялось в темноте.
— Я решила, что ты еще не заснул, Джонас. Мне тоже не спится.
— Беспокоишься за свои деньги? — язвительно спросил я. — Чек вон там, на комоде, вместе с другими бумагами. Подпишешь отказ от прав — и он твой.
— Дело не в деньгах.
— Ну, а в чем же? — холодно поинтересовался я. — Пришла сказать, что сожалеешь? Выразить соболезнования?
Она подошла к самой кровати и посмотрела на меня.
— Не надо говорить такие вещи, Джонас, — просто сказала она. — Конечно, он был твой отец, но и я все-таки была его женой. Да, я очень сожалею.
— Интересно, о чем? — бросил я. — Не о том ли, что он не успел оставить тебе больше? Или, может, о том, что вышла за него, а не за меня? — Я горько рассмеялся. — Ты ведь его не любила!
— Не любила, — напряженно сказала она. — Но я уважала его. Он выше всех мужчин, которых я знала.
Я промолчал.
Неожиданно она присела на край кровати и горько расплакалась, закрыв лицо руками.
— Прекрати, — резко сказал я. — Плакать поздно.
Она отняла руки от лица. Серебряные слезы катились по ее щекам.
— Поздно для чего? — в сердцах воскликнула она. — Поздно его любить? Я ведь пыталась. Но я просто не способна любить. Не знаю, почему. Просто я такая. Твой отец это видел и понимал. Вот почему я вышла за него замуж. Не ради денег. Это он тоже понимал. И ему было довольно того, что я ему давала.
— Ну, а если так, чего же ты плачешь?
— Потому что мне страшно.
— Тебе страшно?! — рассмеялся я. Это никак с ней не вязалось. — Чего же ты боишься?
Она выудила сигарету откуда-то из складок пеньюара и, не зажигая, вложила в рот.
— Мужчин, — коротко бросила она.
— Мужчин? — переспросил я. — Ты, и боишься мужчин? Да ты же прирожденная…
— Вот именно, идиот! — гневно сказала она. — Меня пугают мужчины, их требования, их жадные лапы, их мысли об одном. Они прикрываются словами о любви, а хотят только одного! Трахнуть меня!
— Да ты совсем не в себе! — возмутился я. — Мы думаем не только об одном этом.
— Да? — спросила она и, чиркнув в темноте спичкой, осветила мое лицо. — А ты посмотри на себя, Джонас. Посмотри, как тебе хочется жену твоего отца!
Мне не нужно было смотреть: она была права. Я сердито выбил спичку у нее из руки. И внезапно она прильнула ко мне всем телом и покрыла быстрыми поцелуями мое лицо. Она тряслась от страха.