Никогда и ни от кого не получал Ромка писем. И вдруг — нате вам, письмо! Он даже не помнил, как распечатал конверт, как вынул из него плотный квадратик ватмана.
«С тобой говорит отряд «Отважных», — читал Ромка, затаив дыхание. — Приходи сегодня в 10 часов вечера на Лысый бугор (карта маршрута на обороте). Никому ни слова! Пропуском будет этот билет».
Под четким текстом, написанным тушью печатными буквами, стояла голубая печать: скрещенные стрела и молоток. Наверху — между острием стрелы и молотком— буква «О». Внизу — тоже буква «О». Видимо, эти буквы означали отряд «Отважных».
Словно гром поразил Ромку. Долго стоял не шелохнувшись у косяка двери. Стоял и терялся в догадках: кто прислал ему такое таинственное, такое загадочное письмо? Отряд «Отважных»! Откуда он взялся этот отряд? И какое ведь слово— «отважные»!
А потом весь день не находил себе места. Побежал к Стаське Рылову, но того не было дома. Оказывается, Стаська еще вчера уехал в соседнюю деревню Борковку к деду на пасеку.
«Когда Ромашка нужен — всегда находит… Я ему это припомню! Будет другой раз знать, будет знать, как без товарища уезжать», — думал Ромка, возвращаясь домой.
Но стоило Ромке вспомнить о таинственном письме, как он сразу же забыл про неверного Стаську. Пусть себе Стаська объедается медом. Подумаешь, невидаль какая — мед! Зато он потом еще позавидует Ромке.
Возвращаясь от Стаськи, Ромка свернул на улицу Волгарей. У дома, где жил Мишка Моченый, верхом на скамейке сидел Толик — братишка Михаила. В руках у Толика старый противогаз. А между колен — щенок в мохнатых колечках. Щенок вертел смешной мордой, визжал и вырывался.
— Толь, ты чего делаешь? — спросил Ромка, присаживаясь на другой конец скамейки, подальше от щенка.
— А ты не видишь? — пробурчал Толик, даже не взглянув на Ромку. По лобастому лицу мальчишки градом катился пот.
— Видеть-то я вижу, а вот скажи, зачем ты пса мучаешь?
— А кто его мучает? Он сам меня мучает! — опять пробурчал, не поднимая головы, Толик.
Растянув противогаз, он попытался — в который уже раз — надеть его на голову щенка. Но тот не хотел смириться: изловчился и цапнул мучителя за руку.
Толик мужественно переносил боль. Поднес руку к губам, полизал ее.
— Здорово хватает! — сказал он Ромке. И со вздохом добавил: — На это он мастер — царапаться да кусаться! Но я не отступлюсь… Полетит мой Полкашка на Луну.
— Куда, куда?
— На Луну. Как ракета. Ты что — газет не читаешь?
— А на чем же ты его отправишь?
