— Не знаю, Идас. Мне кажется, я смертен.
— Так ты бессмертным себя сознай — и ты не будешь смертным.
Сказал и сам удивился своим словам Идас. Будто кто-то их подсказывал ему, могучему Идасу. Не титан ли, погребенный под могильным камнем?
Но с той же грустью продолжал Линкей:
— Я вижу мир. В тебе — все сверх и сверх. Но мера дана всему. Есть и для силы Зевса мера. Но неравна ей мера твоей силы. Ты, Идас, мал.
— Я мал?
И крикнул великан, огромный Идас:
— Я, как быка, взвалю себе на спину Тайгет и понесу! Мне Зевс не страшен.
— Страшен. Сильнее он, чем ты и я, мы оба. И удивился Идас словам брата:
— Кто страшен? Я видел Страх: он — Фобос, спутник бога войны. Стоял он за плечом Арея, пред самой битвой полубогов. И я похлопал Страх по плечу. Скривился Фобос и мне сказал: «Идас, со мной не шутят. Ты, видно, очень юн». Тогда еще раз я хлопнул Страх по плечу и отошел смеясь. Он подозвал на помощь брата — Ужас. И Ужас мне, Идасу, смотрел в глаза, а я смеялся. Я видел Страх. Но как это «страшиться»?
Смолк Идас. И вот раздался из-за тучи голос:
— Идас, Идас!
Но никого на небе и на земле — только туча. Стал Линкей вглядываться в эту тучу. Но ослеплял его какой-то блеск. И снова тот же голос из-за тучи сказал:
— Ты слеп, Линкей!
И туча обратилась в дым. По-прежнему небо было пусто. Тогда в тревоге сказал Линкей:
— Идас, нас слышал Аполлон! Он ослепил сиянием мои глаза. На небе я видел воздушный след его стопы. Он передаст Крониду твои слова. Он не простит тебе Марпессы.
И снова долго всматривался Линкей в даль неба, поверх гор, и сквозь горы, туда, где зыблется незримый для Идаса Олимп.
— Я вижу, Идас: Кронид с вершины преднебесного оплота смотрит на нас. В его руке перун. Брат, не борись с бессмертным Полидевком! Он — сын Зевса.
— И Аполлон — сын Зевса.
— Брат, ты отважен, ты могуч, ты — Идас, но молнии не вынес и Атлант.
— И молнии гаснут.
Не шагают, не бегут, не скачут Бури, а разом, будто со всех сторон, налетят — и завертят, закружат, увлекут все в свой водоворот. И не опомнишься, как уже сам ты стал одним из тысяч крыльев этих Бурь. Такой бурей налетел и Полидевк на братьев Афаридов. закружились они все трое в вихревой схватке-пляске у могильного камня.
Бьются ли, борются ли — не понять: только ухватился Идас за конец своего копья, что пронзило грудь Кастору, хочет вырвать его из рук Полидевка, и кружатся оба, держась с двух сторон за его концы. Хочет Линкей помочь Идасу, но не знает, как ему подступить к Полидевку: кинется к нему, а борцы уже поменялись местами. Ухватился он, наконец, за середину копья, повис на нем: согнулось копье в дугу и переломилось пополам. Отлетели в разные стороны Идас и Полидевк, каждый с обломком копья в руках. Упал от толчка и Линкей и ударился затылком о край могильного камня. Брызнули из его глаз во все стороны лучи, и померкли глаза Линкея.
