— Ты понравилась божеству, — сообщил он и облизнулся. — В подтверждение этого мне доверена честь запечатлеть на твоих губах божественный поцелуй.
Удар, последовавший в ответ на притязания Марка, заставил его отпрянуть и взвыть от боли.
Потом его глаза мстительно вспыхнули, и он опять подступил к женщине.
— Ты поплатишься за это! — взвизгнул он и с неожиданной силой швырнул ее на алтарь.
«Кто и за что должен поплатиться?» — подумал Малагирос. Ответ был почти готов. Он склонился к говорящей могиле и прижал к крышке ухо. Внизу раздавалось теперь сразу несколько голосов. Один, впрочем, перекрывал остальные.
— Схватить ее! Схватит ее кто-нибудь?!
Малагирос сдвинул мраморную плиту с могилы и увидел деревянную крышку с медной ручкой. Дернув за ручку, он узрел прямо под собой разгневанное и одновременно полное ужаса лицо Афонии. Несколько безумцев в дурацких одеждах удерживали ее на каменном алтаре, тогда как некто темноволосый заносил у нее над головой каменную колотушку, выкрикивая заклинания. То был Марк Лициний в облачении верховного жреца зловредного культа.
Понимая, что ему придется пожалеть о своем поступке, Малагирос тем не менее сжал покрепче меч и спрыгнул в могилу, свалившись прямиком на спину Марку. Его ноги словно погрузились в рыхлое тело. Марк повалился, как куль, и более не поднялся. Рядом с ним свалился маг, изрыгая пену в припадке религиозного безумия.
Малагирос обернулся, двигаясь в автоматическом ритме, освоенном благодаря тысячечасовой практике в спортивном зале. «Сверху-вперед-поворот-назад» — таков был ритуал, который без устали проделывала его разящая рука. Его обуревала паника: он уже представлял себе, как лежит рядом с Афонией на алтаре, побежденный численно превосходящим противником.
Меч в очередной раз пронзил чье-то тело и скрипнул по кости. Эти люди не имели элементарного понятия о самообороне и только мешали друг другу. Один из недругов, толкнув своего соратника прямо на меч, кинулся на Малагироса, размахивая священным кинжалом. Малагирос вырвал меч из тела очередного врага и одним ударом отсек жрецу нижнюю челюсть.
«Жаль, что мне приходится это делать. Лучше бы они разбежались!» — подумал он.
Одна из жриц хотела было вонзить в спину Афонии ритуальный кинжал, но ее выдала тень. Афония развернулась, схватила женщину за обе кисти и повалилась на спину, перекинув напавшую через голову. Ее ноги въехали жрице в живот. Жрица ударилась головой об пол. Несмотря на крики вокруг, хруст ее шейных позвонков услышали все.
