— Ты поплатишься за это, подлец!
Марк Лициний злобно взирал на Афонию, которую подтащили к нему двое мускулистых подручных. Женщины, выведшие ее из тронного зала, опять сидели по сторонам от своего господина и с ненавистью поглядывали на пленницу, потирая ушибы.
«Напрасно они отложили нож», — подумала Афония.
Она стояла с распущенными волосами, спускавшимися до самого пояса и прикрывавшими ее не хуже вуали. Волосы сияли в свете факелов. С нее содрали одежду, заменив ее чем-то бесформенным, доходившим до бедер и сплетенным из цепочек с магическими амулетами, оказавшимися в точности у энергетических точек на теле. Замысел состоял в том, чтобы добиться от женщины покорности, выкачать из нее все силы. Впрочем, теперь никакое волшебство не действовало: Афония отбивалась, лягалась, даже пыталась укусить державших ее верзил.
Как ни сильны были ее гнев и страх, она обратила внимание на то, что дурной вкус Марка Лициния сказался и здесь. И он, и его последователи были облачены в пурпурные атласные накидки, перехваченные на поясе золотыми кушаками с красной шелковой вышивкой. На всех была малиновая обувь с удлиненными носками, украшенными крохотными серебряными колокольчиками. У каждого на лбу красовалось по шесть оранжевых кругов, символизирующих, несомненно, глаза Ногры. На шее висела уменьшенная копия идола с шестью мерцающими красными камешками вместо глаз. Сторонники Марка Лициния копировали, как видно, не только его одежду, но и пищевой рацион: в отличие от стражи, оставшейся наверху, все они были донельзя раскормлены.
Взгляд Афонии упал на алтарь. Он был грубо вытесан из куска известняка; по верхней части сбегали канавки, заканчивавшиеся у отверстия. Под отверстием была вырублена ниша, в которой стояла серебряная бадья, обвешанная стеклянными кубками в серебряных сетках. В середине алтаря лежала колотушка с каменной битой в форме яйца; крест-накрест с колотушкой был положен длинный кинжал.
Афония напряженно сглотнула.
Над алтарем высилась статуя Ногры. То было фантастическое существо с тысячами уродливых бугристых щупальцев. Голова монстра больше всего напоминала смоляной пузырь с шестью горящими красными глазами.
— О, Ногра, — возносил свои молитвы Марк Лициний, — надели своих последователей волшебной силой! Мы молим тебя: лиши этой силы всех остальных. Мы клянемся, что отплатим тебе за помощь, пролив море крови, коей утолим твою ненасытную жажду.
Обернувшись, он уставился на Афонию. При виде ее полуобнаженного тела его глазки похотливо заблестели.
