– Он у тебя ненормальный, да? – покрутила у виска Полина, все еще не отошедшая после Геркиного замечания.
– До падения с дельтаплана вроде нормальный был, – неуверенно пожал плечами Павел.
– Ой!.. – тихо стал постанывать приходящий понемногу в себя Герка. – Ох!.. Полина, ну не надо же так… Ой-ей-ей! Я же поломанный весь… Рассыплюсь совсем.
– А чего я сказала? – возмущенно мотнула головой Полина.
– Как ты меня назвала?.. Нет, не надо, не надо, не повторяй! Второго раза я не перенесу.
– А как было надо? Раз вы… то есть, ты – Гера? Герасим, что ли?..
Герка, начавший было приподниматься, снова лег. Он простонал лишь: «Ну я же просил!» и снова затрясся в судорогах хохота.
Павел осуждающе посмотрел на Полину:
– Георгий он! Тоже мне, Му-му…
Теперь уже взвизгнула Полина – мужским, разумеется, басом, – и чуть не повалилась прямо на Герку – Павел едва успел вытянуть руки и воспрепятствовать этому. Самого его тоже вовсю пробирало от вида двух корчащихся в безудержном хохоте тел.
Стали раскрываться двери палат, из которых завысовывались любопытные физиономии больных. Из двери напротив выглянула сморщенная старушенция в сером пушистом платке, подслеповато сощурилась на стонущие подергивающиеся тела и сплюнула:
– Прямо тута! Ну-ка, гляньте-ка! Срамота!..
Она громко хлопнула дверью, но та тут же распахнулась снова, и уже две румяные тетки высунулись поглядеть на «срамоту». Не увидев ожидаемого, они с сожалением юркнули назад, и из-за закрывающейся двери донеслось:
– Ты, Семеновна, уже совсем из ума выжила! Помирать пора, а тебе всюду секс мерещится.
Разумеется, теперь уже и Павел сдержаться не смог. Так бы, наверное, и перешел Георгий Коготков из состояния «средней тяжести» в разряд «крайне тяжелых» больных, если бы на шум не примчалась все та же медсестра.
Она устроила Павлу с Полиной настоящий разгром и за рукава поволокла их было к выходу, но Герка завопил:
– Люсенька, погодите! На три минутки их отпустите! Мы не будем больше шуметь, я только расскажу, как мои цветочки поливать!..
– А что, жена полить не может? – рассерженно буркнула Люсенька.
– Так не женатый я, – горестно вздохнул Герка, влюбленными глазами лаская медсестру.
Та сразу растаяла, выпустила рукава Полины и Павла, игриво заправила под белую шапочку локон волос и погрозила пальцем:
– Три минуты! Я засекла.
Павел с Полиной ринулись к Герке.
– Что? Кто? Как нам быть?!..
– Погодите, тихо вы! – поднял здоровую руку Коготков. – Если это дух, то, скорее всего дух ручья, родника, речки… Была там поблизости речка?
