— Я согласна — и тоже из принципа. Он погладил ее по руке.
— А теперь признавайся, что тебя тревожит.
— Деньги.
Он вдруг стал серьезным.
— Конечно, эта поездка потребовала расходов. Позволь мне вступить в долю…
— Нет, дело не в этом. У меня полно денег.
— Тогда я не понимаю.
— Пребывание у Буркелей открыло мне глаза на многое.
— Разумеется. Ты увидела наяву все эти золотые раковины и бесчисленные столовые, — шутливо сказал он.
— Буркели ведут роскошный образ жизни — достаточно посмотреть на их еду, одежду, виллу, произведения искусства. Не буду отрицать, что некоторые вещи я с удовольствием завела бы у себя… конечно, не в таком масштабе. Но глаза у меня открылись на другое — на их вилле я задумалась о том, что дают деньги в широком смысле слова. Я попыталась определить свою собственную жизненную философию в отношении денег.
Джек выглядел озадаченным.
— Зачем тебе это?
— Затем, что я должна решить, как поступить с моими деньгами.
— Деньги не требуют никакой философии, Кендра. Ты просто тратишь их или хранишь. Главное, что они у тебя есть.
— Я тоже так думала прежде. А теперь я не уверена, что это правильно. Посмотри, к примеру, на Реми. Разве все эти миллионы уберегли его от похищения? Только по счастливой случайности все кончилось для него хорошо. А теперь он дома, но по-прежнему проводит время с нянюшками и телохранителем, а в довершение всего Буркели собираются отправить его в заграничную школу.
— Согласен, это тяжело для малыша, однако многие богатые европейцы посылают своих детей учиться за границу.
— Я знаю. Как раз об этом я и думала. Многие из моих знакомых пошли бы на все, чтобы иметь такое богатство, как у Буркелей, потому что это дало бы им возможность проводить больше времени с детьми, дало бы возможность лучше их одевать и кормить, больше заботиться о них.
Джек кивнул:
— Да, это и мое мнение.
— И мое. Буркели же имеют возможность постоянно бывать с Реми, но не делают этого.
— Тебя огорчает, что они его недостаточно любят?
— Они любят его, я это знаю. Но растет он в таком одиночестве, в такой холодной и… странной атмосфере. Я попыталась поговорить с Лораном и Надин, но они решили, что я сую нос не в свое дело.
Она засунула руки в карманы своих шелковых брюк цвета камелии.
— Может быть, они и правы, это не мое дело. Однако мне пришло в голову, что виной такому поведению либо сами Буркели, либо их огромное богатство. Что, если именно из-за этих миллионов они так относятся к Реми, к себе, ко всем остальным?
