Сотвори для себя мужчину - Юлия Михайлова

Теплоход стоял в неаполитанском порту. Его многоярусные палубы сверкали огнями. Из распахнутых окон многочисленных салонов доносились негромкие мелодии итальянских кантилен. В банкетном зале безукоризненно одетые официанты заканчивали последние приготовления к званому ужину. Избранные обитатели привилегированных кают готовились к этому событию: извлекались богатые туалеты, выбирались украшения, застегивались запонки. Уже пали густые сентябрьские сумерки, до времени, указанного в пригласительных билетах, оставалось не более получаса.

В одной из кают класса «люкс» сидел в кресле молодой мужчина, перелистывая деловые бумаги. Глаза его, не задерживаясь, скользили по страницам документов, испещренным колонками цифр. Из этого факта следовал только один вывод: мысли нашего героя блуждали далеко от них. Мужчину звали Мел В., и был он 35-летним президентом крупного коммерческого банка, уверенно державшегося на плаву. Полное имя мужчины было Мелитон. Назвали его так в честь деда-грузина, кадрового военного, прошедшего всю войну и закончившего ее в Праге. Бабка и мать Мела были русскими женщинами и, поскольку он вырос в шумном московском дворике, где его странное имя неизбежно превратилось бы в «Мильтон», Мел еще в детстве сократил его. Чуть позлее, в пору всеобщего увлечения американскими образцами, имя стало звучать вполне современно. Хотя Мел был намного более русским, нежели грузином, он сохранил в своем поведении некоторые черты восточного народа, из которого происходил его дед, да и внешне он походил на него.

Вблизи Мела В. женские сердца начинали неровно биться, а глаза наполнялись вожделенным блеском, не зависящим от того, была ли женщина замужем или нет. Он был высок ростом, широкоплеч и узкобедр, длиннорук и длинноног и обладал той мужественной грацией, которая свойственна, пожалуй, только грузинам. Он не был ни красавчиком, ни красавцем, однако лицо его с резкими, словно рублеными чертами, припорошенное черной пылью на щеках и подбородке, не исчезавшей после самого тщательного бритья, выделялось в толпе и запоминалось.

Но женщин привлекала даже не внешность Мела. Они чувствовали в нем то снисходительно-презрительное отношение к прекрасной половине человечества, которое, изрядно приправленное рыцарством, создает вокруг мужчины ауру недостижимости и привлекательности.

Мел был дважды женат и дважды разведен. После второго развода он приобрел репутацию настоящего мачо, который менял женщин так же часто, как те меняют чулки и трусики. С присущей ему деловой хваткой, большими деньгами, пренебрежением к женщинам и неизменным успехом у них, он был заметной фигурой в московских деловых кругах и через пять-шесть лет, как ожидалось, должен был войти в десятку крупнейших бизнесменов страны.