— Почему, Мэри, почему? — бормотал он, снимая пиджак. — Черт побери, ты не имела права умирать, не имела права оставлять меня на волю этой прелестницы. Четыре месяца — слишком долгий срок для венца. Господи, я же не святой…
Но Бранд убеждал себя, что должен им быть. Она же совсем ребенок. Если еще хоть раз позволишь себе дотронуться до нее, будешь самым большим негодяем из всех, которые когда-либо брали в жены нелюбимых женщин.
Он вернулся на кухню, когда Изабелла уже наливала суп в тарелку.
Он попробовал. Суп оказался вкусным. И он ей так и сказал. Она просияла.
— Тебе, правда, нравится?
— Я бы не стал врать. Ты же знаешь.
— Это точно. В последний раз ты Бог знает что мне наговорил.
— Было за что.
Он видел, как она вздохнула.
— Есть еще. Ты любишь рыбу?
— Это зависит… — Она помрачнела, и он не стал продолжать. — Очень люблю, если ее хорошо приготовить.
Он был уверен, что рыба, приготовленная Изабеллой, обязательно будет пересушенной и безвкусной. Но она очень хотела ему угодить, хотя он и просил ее не подходить к плите. Ну что ему стоит притвориться. В конце концов, он найдет способ удержать ее подальше от кухни.
Однако, к его величайшему удивлению, окунь оказался совсем не пережаренным. Он был сочным и с аппетитной корочкой. Да и овощи, которые Изабелла подала на гарнир, таяли во рту. Ну а десерт мог бы удовлетворить самого придирчивого гурмана.
— Очень вкусно, — сказал Бранд, кладя на стол вилку и нож. — Поразительно. Где?.. Как?..
— Все Джуди. Я попросила ее поучить меня, а она сказала, что мне все дано от природы.
— Что от природы?
— Умение готовить, — ответила Изабелла с такой серьезностью, что он чуть не расхохотался, однако смеяться не стал, боясь ее обидеть.
Не сейчас. И вообще не надо. Очень она серьезно к этому относится.
— Тебе и вправду дано от природы, — подтвердил он.
— Ты не шутишь?
— Ну, конечно же, нет. Иди ко мне.
Он протянул руку, и она просияла, словно ее ждала награда.
Когда она была совсем близко, Бранд задумался, что ему делать дальше, но Изабелла сама приняла решение. Она уселась к нему на колени и обвила руками его шею.
Огонь загорелся у Бранда в крови. Он с трудом дышал, не в силах оставаться равнодушным к аромату ее волос, к женской прелести ее юного тела…
— Изабелла, — прошептал он. — Изабелла, ради Бога… Уйди.
Она лишь улыбнулась в ответ, тогда он встал сам и, приподняв, поставил ее перед собой.
— Никогда так больше не делай, — сказал он, поворачиваясь к ней спиной и изо всех сил стараясь взять себя в руки.
