— Давай попробуем убежать туда, где нас уж точно не увидят репортеры, — неожиданно предложил Луиджи. — Чем дольше мы с ними не встретимся, тем лучше.
Молли кивнула, и они стали спускаться по мраморной лестнице. Крики за спиной заставили их обернуться. Молли увидела, что многие репортеры устремились за ними следом и теперь буквально вываливались из дверей и снова бесперебойно щелкали фотоаппаратами.
— Ну что нам делать? - спросила Молли с досадой, покусывая нижнюю губу. — Если ты и привык к этому, то я — нет.
— Да, в баре нам не помешала помощь репортеров, согласись, — ответил Луиджи с хитрой улыбкой на губах. — Но сейчас мы можем им кое-что предложить на откуп. В награду, так сказать.
— Что еще за награда? О чем ты?
— А вот о чем.
Обвив Молли руками за талию, Луиджи притянул ее к себе. Он посмотрел в широко раскрытые от удивления глаза девушки и почувствовал, как учащается ее дыхание. Молли Хиггенз определенно не была равнодушна к нему.
— Я думаю, поцелуй компенсирует им наш поспешный уход. Они убедятся, что видят развивающийся между нами роман.
Молли судорожно облизала губы.
— Разве наши отношения должны быть похожи на настоящий роман?
— Это зависит от того, поцелуешь ли ты меня или дашь пощечину.
— Ты думаешь, что пощечина будет настолько же интересной, как и поцелуй?
Луиджи заколебался с ответом, чуть не выпалив, что предпочел бы поцелуй, Но вовремя понял, как глупо выглядели бы его слова после того, как он убеждал Молли, что тоже воспринимает эту поездку как некое деловое соглашение.
Однако за этот короткий срок что-то произошло, и теперь он чувствовал себя как школьник на первой встрече с девушкой. Не на смертельно скучном свидании за ужином в одном из дорогих ресторанов Сиднея, а на настоящем, черт возьми, свидании, когда еще даже не представляешь, чем все закончится!
В первый раз со времен юности Луиджи по настоящему наслаждался общением с женщиной.
— Подыграй мне, Молли! - прошептал он. — Пусть они упиваются зрелищем.
С озорной улыбкой она обвила руками его шею.
— Вот так?
— Именно так. — Его голос снова стал хриплым. Луиджи приблизил свои губы к ее рту и, целуя, почувствовал сахарную сладость булочки и остатки кофейного аромата. Он захотел поцеловать Молли еще глубже, но они стояли посреди площади, в публичном месте. И неважно, что он назвал этот поцелуй наградой для репортеров. Все обстояло куда проще. Странное предложение было лишь предлогом, чтобы он, Луиджи, получил возможность дотронуться до этой девушки.
