Сунь Укун сложил перед собой приветственно руки и ответил: «Ваши слова, уважаемый, как нельзя более своевременны». Тут он превратился в бабочку, влетел в ворота и стал порхать в воздухе, как прелестная танцовщица или чарующие звуки лютни.
Спустя некоторое время Сунь Укун оказался у башни, украшенной цветной черепицей, влетел в ее яшмовые двери и уселся в уголке просторного зала. Перед ним высились яшмовые стойки дверей, обвитые «облачным» узором, в дымке таяли зеленые покои — поистине такое не часто доводится видеть даже небожителям.
Кружатся небеса в эфире золотом,
И за звездой звезда равняется с Ковшом.
Родятся облака из царственных палат,
И в солнечных лучах сияет стольный град.
Сунь Укун глядел по сторонам и все не мог наглядеться. Над дверями зала он заметил надпись: «Дворец Зеленой Яшмы», а рядом помельче: «Воздвигнуто в счастливый день второй луны первого года царствования Нового Сына Неба Тан Императора, Легкого Мыслями». Зал был без всякого убранства, и только на стене висели две надписи. Они гласили: «После того как династия Тан владела Поднебесной пятьдесят лет, великое государство стало так мало, что на нем не уместилась бы и горсть зерна. В то время горы и реки покинули свои места на земле, звезды и луна беспорядочно блуждали в небесах. Новый император завладел Поднебесной на сто миллионов лет. Народ всюду поет оды времен чжоуского Сюань-гуна[10]. Я, ничтожный слуга Чжан Цюй, почтительно возношу хвалу».
Прочитав надписи, Сунь Укун с усмешкой подумал: «С такими-то «ничтожными слугами» во дворце как императору не стать легким мыслями?» Вдруг в зал вошла служанка с зеленой бамбуковой метлой и заговорила сама с собой: «Ха-ха! Император спит, и его советники тоже. Нынче Зал Зеленой Яшмы превратился в «Павильон Спящих Небожителей»! Прошлую ночь наш Легкий Мыслями Сын Неба провел со своей любимой дамой Погибель Царству[11]. Они пировали в заднем парке Дворца Зимородков, пили и веселились до самого рассвета. Сначала наш государь велел принести зеркало «Горы Высокие Тан»[12] и приказал Погибели Царству встать с левой стороны, а госпоже Сюй — с правой, сам встал посередине, и они принялись втроем смотреться в зеркало. Сын Неба сказал дамам: «Вы прекрасны!» — а те ему в ответ: «Вы, Ваше величество, само совершенство!» Сын Неба повернулся и спросил нас, дворцовых наложниц, хорош ли он. И все наложницы, числом в три или четыре сотни, воскликнули в один голос: «Воистину, муж необыкновенной красоты!» Сын Неба очень обрадовался и с взором, затуманившимся от удовольствия, осушил большую чару вина. Захмелев наполовину, он встал поглядеть на луну и расхохотался. Показывая на лунную фею Чанъэ
