Лобов не успел подойти к ним, как услышал:
— Алеша!
Обернулся и увидел Кармен.
— Где ты был? Я уже минут двадцать тебя ищу!
— Ну вот и нашелся! — обрадовался Будинский. — А то уж хотели объявлять розыск!
— Как ты?! — спросила Кармен. — Я все... все... уже знаю.
— Леша, на тренировку решили поехать в пять часов, — предупредил Барсуков. — Чтобы засветло поработать. Думаю, три часа ничего не решают, правда? Зато больше времени будет для отдыха.
Лобов кивнул.
— И у нас весь вечер свободный, — шепнула ему Кармен. — Мне надо в редакцию. Буду у тебя ровно в восемь.
— Хорошо, — согласился Лобов.
Тренировка не задалась. Все были какими-то вялыми, но Лобов особенно. Барсуков срывал зло на Лопареве и с трудом сдерживался, чтобы не орать на ребят.
К концу тренировки приехал Веселов, который встречался с представителями «Барселоны», прибывшими в Мадрид для уточнения деталей лобовского контракта. Переговоры, видимо, прошли успешно, Веселов сиял, как медный самовар.
— Ну, как поработали? — спросил он Барсукова, когда игроки уже покидали поле «Бернабеу».
— Плохо. Все были вареными, как яйца всмятку. А наш будущий барселонец особенно.
— За него ты не волнуйся. Как узнает о контракте, так завтра все отдаст. Они ему такие деньжищи выделяют, а под это дело я у них еще полмиллиона выторговал. Грамов будет в восторге. Николай Максимыч! — Веселов обратился к доктору, рядом с которым шел массажист! — Вы проследите, чтобы Лобова как следует подготовили к матчу. Вы меня поняли? И своему новому "массеру" объясните, договорились?
— Мне, что ли, объяснять? — игриво-обиженно скривил губы Земцов.
Но Веселов и не посмотрел на него.
— Все сделаем в лучшем виде, — сказал Гудовичев.
— Будет как огурчик! — радостно подтвердил Земцов, ничуть не смущенный тем явным пренебрежением, которое демонстрировал по отношению к нему замначальника Управления футбола. — А валюту когда давать будут? — спросил Земцов у Гудовичева.
— После матча, — буркнул доктор.
К автобусу Лобов и Знобишин шли рядом.
— Ты чего-то совсем расклеился, — сказал Знобишин. — Собраться надо. Надо зажать в себе боль, и она постепенно сама уйдет. У меня так было, когда мать умерла. Месяца два ничего не получалось, а потом...
— Ты куда сегодня из отеля бегал? — неожиданно спросил Лобов.
Знобишин от удивления осекся и замолк.
— Глазастый, — пробормотал он спустя несколько секунд. — А в чем дело-то?! — съежился Знобишин.
— Раз спрашиваю, значит надо, — жестко ответил Лобов.
