Не головой, всем корпусом.
– У меня, – чеканю, – нет семьи, Мартин. И прошу не задавать мне вопросов на эту тему. Никаких. О друзьях, о работе – пожалуйста, сколько угодно. На эту тему – нет.
Он внимательно смотрит на меня, потом смущенно отводит глаза.
– Извините.
– Ничего страшного, – говорю. – Все живы. Живут в Испании. В Марбелье. Отец, мама, сестра. Младшая. Невеста меня бросила. Семь лет назад. Живет с мужем, мелким олигархом, во Франции, на Лазурном берегу. Слышать ни о ком из них, кроме, пожалуй, сестры, я не хочу. Говорить тоже.
Он качает головой.
– А вы, Дан, – спрашивает, – где живете?
– Я? – криво усмехаюсь. – Я – русский.
Допиваю одним обжигающим глотком всю оставшуюся в смешной пузатой рюмке чудесную самопальную сливовицу.
И наливаю следующую.
Мартин встает, кряхтит, трет поясницу и идет к шкафчику за второй такой же рюмкой.
Возвращается, ставит на стол.
Наливает, поднимает, подмигивает.
Нормальный он все-таки мужик.
Уважаю.
А потом он докурил свой долгоиграющий «Давидофф», и мы пошли обедать.
Ничего особенного.
Нельзя сказать, что отрава, но и пальчики облизывать я бы не стал.
Вроде и вкусно.
А вот добавки просить не хочется.
Есть такие столы.
Все хорошо.
Но как-то безвкусно, не по-домашнему.
Да и общая беседа за столом тоже не клеилась: Златина мама совсем не говорила по-русски и очень плохо – по-английски. А немецким и чешским не владел я.
Ничего, бывает.
Некоторые даже мечтают о такой вот почти глухонемой теще, думаю.
А потом обрываю себя: что это тебе, старина, в твою покрытую шрамами башку такие дурные мысли лезут?
Теща какая-то!
Совсем обалдел?
Истосковался по домашним котлеткам?!
Так Златка тебе их точно готовить не будет.
Не тот типаж…
…Что-то домой захотелось.
В Москву, в Москву.
Ага, уже улетел.
Сижу, вилкой и ножом свинину с кнедликами ковыряю.
А на душе – самая настоящая паника.
Ты в этот раз, брат Дэн, попал по-настоящему.
Реально попал.
Сгорел, можно сказать.
Спалился.
…Поэтому, когда Мартин снова предложил в курительную комнату прогуляться, вы даже представить себе не можете, как я обрадовался!
Хоть, думаю, мозг немного в порядок приведу, под сливовицу да под умные разговоры.
…Ну, уселись.
Он опять себе виски плеснул, я – сливовицы.
Закурили, каждый свое.
На этот раз он тот самый неизвестный мне сорт «Macanudo» выбрал. Который homemade.
Ничего так аромат.
По крайней мере, со стороны.
Сидим, молчим.
Думаем.
Каждый о своем.
Хотя – черт его знает. Может так случиться, что оба как раз о его дочери и размышляем.
