Парадная лестница была широкая, отлогая, чтобы люди, поднимаясь по ней, не уставали. В богатых домах лестница была мраморная. Вдоль лестницы была положена чистая дорожка. Площадки лестницы также были уютно обставлены: на подоконнике или на подставках были цветы, если позволяло место, стояли скульптурные украшения, находился стул или плетеное кресло, чтобы пожилой человек, поднимаясь в верхние этажи, мог отдохнуть — ведь тогда лифт не получил еще такого широкого распространения, как теперь.
Вечером освещение парадной лестницы было много обильнее, <чем> черных лестниц, причем обставлено оно было декоративно: или в виде светильников, поддерживаемых скульптурными фигурами, или в виде нарядных бра.
Лестница хорошо отапливалась большой кафельной печью или камином, которые находились в вестибюле. Многие предпочитали оставлять свою верхнюю одежду у швейцара, чтобы легче было подниматься по лестнице, для чего в вестибюле находилась большая стоячая вешалка.
Вот жильцов, живших по такой лестнице, и обслуживал швейцар. Большую часть времени швейцар проводил на улице, у подъезда лестницы или стоя у дверей, или сидя на табуреточке. Он открывал дверь приходившим и уходившим жильцам, жившим по этой лестнице, а также всем посетителям, которые приходили к этим жильцам в гости, по делу. Открывая дверь, он приветствовал приходившего и уходившего, снимая фуражку и кланяясь. Остальное время он посвящал поддержанию чистоты и порядка на лестнице.
Швейцары имели однородную во всем городе форму: фуражку с золотым околышем, пальто, обшитое золотым галуном, брюки навыпуск с узким золотым лампасом. Летом — тужурку, окантованную золотой тесьмой.
Жил швейцар при парадной лестнице в маленькой конурке полуподвального помещения, куда вела лесенка в несколько ступенек. Окно этой конуры, которая называлась «швейцарской», выходило на двор и было на уровне мостовой двора. И света и воздуха в этой конуре было мало. Были швейцарские и на уровне вестибюля. Тогда и окно находилось выше уровня мостовой двора. Это уже было лучше. Но помещения для швейцаров в большинстве домов были очень маленькие. В такой конуре с горем пополам мог еще жить один холостой человек. Но ведь нередко швейцар обзаводился семьей. Как он мог помещаться в таком уголке с семьей? Трудно понять. Во многих старых домах такие швейцарские каморки сохранились и до наших дней. Теперь они заняты маленькими починочными мастерскими (часов, авторучек).
