И мы еще полчаса лежали рядом.
– Рот себе весь сожгла, – пожаловалась Анжелика. – Целуюсь с мужчинами, а вкуса не чувствую. Миромистин в рот лью. После того как в рот беру, всегда миромистином губы и десны мажу. Вся слизистая сгорела. А как без миромистина! Всегда с собой ношу. – Она показала на сумку. – Презервативы всегда ношу, миромистин и запасные белые чулки.
– А чулки зачем?
– Мне мужчины иногда чулочки рвут.
– Ты болела? – спросил я.
– Вначале болела. Давно. Потом уж, как забеременела, стала за собой следить. Нельзя мне болеть.
– Тебя заставляют? – спросил я.
– Что заставляют? В рот брать? Почему заставляют? Мне самой приятно. Ну и мужчинам нравится.
– Приятно? У всех подряд?
Она задумалась, искала слова.
– Ну как тебе объяснить. Мне приятно, когда рот полный. Это такое геометрическое чувство. – Она именно так сказала: «геометрическое чувство». – Знаешь, если посчитать, сколько я за свою карьеру спермы выпила… Литров, наверное, пять. Как думаешь, полезно?
– Тебя заставляют этим заниматься? Бандиты какие-нибудь?
– Кто ж меня заставит? – Она рассмеялась. – Нет надо мной начальства. Вот дело свое открою, сама начальством стану. Только для чего мне командовать… У меня девочки верные, надежные.
– Ты же говоришь, они черных навели.
– Это еще доказать надо.
Потом мы оделись и пошли к метро. Было темно, но не так темно, как в комнате, и я рассмотрел ее лицо. У нее были хорошие мягкие черты, только глаза она прятала, не мог поймать ее взгляд. И рот был неприятный, а вокруг рта все было неестественным. Губы были, как у прачек руки.
К метро мы шли дворами, я срезал путь через подворотни, а когда вышли к метро, мы увидели, как на мостовой умирает старик.
Старик сначала стоял, опираясь спиной о стену, потом сполз по стене, схватился за сердце, повалился на бок в лужу. Здесь, у входа в метро, было светло, старика видели все.
Мимо шли люди, некоторые остановились. Мужчина с собакой сказал:
– Врача бы надо. Только ведь никто не пойдет. В больницу даже позвонить некому. Копейку на телефонный звонок люди жалеют.
– Ты сам пойди, позвони.
– А собаку с кем оставлю? С тобой, что ли? Да, с тобой? Ну, народ!
– За врачом пойдите! Кто-нибудь! Помрет ведь!
– Так уже помер.
Анжелика посмотрела на старика и сказала:
– Подержи, – и дала мне свою сумочку с запасными чулками, миромистином и презервативами.
Она раздвинула большой грудью толпу и села на корточки возле старика.
Я встал у нее за спиной. Еще не понимал, что она будет делать.
