- Гарри Четырехколесный? - удивленно сказала Арабелла. Он, должно быть, ненавидит меня.
- Ненавидит вас? Милая девочка, он...
- И я знаю почему, - продолжала Арабелла, не замечая, что перебила судью. - Он ненавидит меня, потому что показал мне себя в истинном свете, а себя настоящего он в глубине души презирает. Вот... вот почему и мистер Карбюратор тоже ненавидит меня!
- Послушайте, мисс Радиатор, если вы будете продолжать в том же духе, я могу пересмотреть свое решение. В конце концов...
- А мои мама и папа! - продолжала Арабелла. - Они ненавидят меня, потому что тоже показали себя в истинном свете, и в глубине души они себя тоже презирают. Такую наготу не могут скрыть даже автомобили. А Говард? Ему не за что ненавидеть себя... как и мне. Что... что вы с ним сделали?
- Разумеется, выпроводили обратно в резервацию. Что еще мы могли с ним сделать? Уверяю вас, больше он не будет вести двойной жизни. А теперь, мисс Радиатор, поскольку я уже покончил с вашим делом, не вижу причины для вашего дальнейшего пребывания в суде. Я человек занятой и...
- Судья, а как становятся добровольными нудистами?
- Демонстративно появляются на людях без одежды. До свиданья, мисс Радиатор!
- До свиданья... и спасибо.
Сначала она поехала домой, чтобы собрать свои вещи. Мать и отец ждали ее в кухне.
- Грязная шлюха! - сказала мать.
- Подумать только, и это моя дочь, - добавил отец.
Не говоря ни слова, она проехала через комнату и поднялась вверх по аппарели к себе в спальню. Собралась она быстро: кроме книг, у нее почти ничего не было. На обратном пути через кухню она задержалась ровно настолько, чтобы сказать "до свиданья". Лица родителей вытянулись.
- Погоди, - сказал отец.
- Погоди! - закричала мать.
Арабелла выехала на улицу, даже не взглянув в смотровое зеркало.
Оставив позади Макадам-плейс, она направилась в городской сад. Несмотря на поздний час, там еще были люди. Сначала она сняла шляпку-шлем. Потом-автоплатье. Арабелла, освещенная мигающим светом рекламы Большого Джима, стояла в центре собравшейся толпы и ждала, когда приедет кто-нибудь из полиции нравов и арестует ее.
Утром ее препроводили в резервацию. Над входом висела надпись:
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Надпись была перечеркнута свежей черной краской, и над ней наскоро выведена другая:
НОШЕНИЕ МЕХАНИЧЕСКИХ ФИГОВЫХ ЛИСТКОВ
ЗАПРЕЩАЕТСЯ
Страж, который ехал слева от Арабеллы, свирепо выглядывал из-за своего ветрового стекла.
