В первых рядах сидели офицеры с женами и взрослыми детьми. Дальше — молодые стриженые солдаты, похожие один на другого в своих отутюженных гимнастерках с ярко надраенными пуговицами.
Мне помахал рукой капитан Кобадзе. Это был единственный человек, которого я успел немного узнать за две недели. Я временно жил у него в комнате.
Капитан Кобадзе был высок, худощав и казался сутуловатым. Смуглое лицо, длинный, с горбинкой нос, на верхней губе подбритые усики, а глаза, как два буравчика, — так и сверлят.
Я подошел.
— Алеша! Простин! — Кобадзе протянул мне руки, как старому приятелю. — Где ты пропадал, дорогой мой? Здесь столько хорошего говорили о нашем славном Сталинградском. Ну, с юбилеем тебя! — Но тотчас же его черные с изломом брови подскочили кверху. — Ах, черт возьми! — воскликнул он, отступая назад и с ног до головы осматривая меня. — «Как новый ангел в блеске новом!»
Звонкий голос капитана привлек внимание других. На меня теперь смотрели десятки веселых глаз. Вероятно, было заметно, что я не успел еще свыкнуться с новой для меня, только что сшитой по заказу офицерской формой.
— Ну, а теперь идем. Я держал для тебя местечко, — сказал капитан. — Только уже все заканчивается… Какая игра у Высоцкой! Вот бы ее к нам в самодеятельность, — капитан прищелкнул языком.
— Кто она?
— Сейчас тебя познакомлю.
Когда мы подошли, женщина с каштановыми тяжелыми косами, наклонив голову, изучающе посмотрела на меня. Открытое темно-лиловое платье оттеняло ее белое лицо и шею.
— Познакомьтесь, обожаемая Нонна Павловна, — оказал Кобадзе, представляя меня артистическим жестом, — лейтенант Простин, а иначе свет Алеша. Мой приятель и друг.
Он говорил еще что-то, но я не слышал, изумленный сходством этой женщины с известной киноактрисой, в которую когда-то я был тайно влюблен.
— Вы чудесно играли, — сказал я первую пришедшую на ум фразу и почувствовал, что не в силах взглянуть в большие и темные глаза Высоцкой. Ведь я не был на художественной части! Щекам моим стало жарко.
— Нонна Павловна была гвоздем нашей программы! — воскликнул Кобадзе. — Это абсолютно.
— Вы очень любезны, — улыбнулась Высоцкая. — Рада доставить вам удовольствие…
«Вот бы завести с ней роман», — подумал я и, улучив момент, тихонько спросил у Кобадзе:
— Кто она?
В это время распахнулся занавес, взметая золотистые пылинки, и неожиданно для всех на сцене появился командир полка полковник Молотков. Послышались аплодисменты. Полковник улыбнулся и, позвякивая многочисленными орденами и медалями, подошел к рампе. При ярком свете резко выделялись на его лице следы от ожогов.
