На вид ей было лет двадцать — двадцать пять. Помятое лицо с синяками под глазами, а главное, манера себя вести не вызывали сомнения в принадлежности к профессии. Коротенькая полупрозрачная кофтенка, которая едва прикрывала обнаженную грудь, не смущала хозяйку.
Разговор велся через порог, в квартиру Доронькину войти не предлагали, и вообще, девица выказывала явное неудовольствие, что её потревожили.
— А где она может быть?
Рыжая неопределенно пожала плечами:
— Где угодно.
— А все-таки?
— Понятия не имею.
Доронькин был настойчив.
— Она ведь живет у тебя последнее время?
— Ну. — Рыжая с наглым прищуром уставилась на непрошеного гостя. — Понимаешь, у нас не принято с расспросами лезть: где, что. Если надо, сама расскажет.
— Я вчера вечером звонил, она была здесь.
— Может быть, — равнодушно пожала плечами девица. — Ей вчера раза три или четыре звонили. И утром тоже.
Доронькин напрягся, сам он звонил вечером Мартыновой лишь два раза.
— Кто, не знаешь? — вырвалось у него.
— Понятия не имею. А-а, — наконец догадалась она, прислушиваясь к его голосу, — сегодня утром ты, что ли, её спрашивал?
— Я.
Славик, видя, что разговор зашел в тупик, разозлился и решил припугнуть девчонку.
— Понимаешь, какое дело, твоя подружка меня очень сильно подвела. Если не объявится в ближайшие день-два, у неё могут быть огромные неприятности. Огромные! — подчеркнул он.
В глазах рыжей появилось сомнение.
— Так где она? — ещё раз спросил Славик.
— Вот, ей-Богу, не знаю!
— А ты подумай. К родителям не могла податься?
— Скажешь тоже! Ленка туда носа не показывает. Да и не больно-то доченька им нужна, этим алкашам. — Она задумалась. — Есть одно предположение, проверить надо. Заходи.
Квартира была однокомнатная. Едва Славик вошел, почувствовал удушливый запах духов и ещё чего-то, что не мог сразу определить. На журнальном столике, среди неубранных тарелок с остатками еды стояла пепельница, наполненная окурками.
Доронькин брезгливо поморщился, он, мужик, никогда не позволял себе курить в комнате.
Славик огляделся. Повсюду валялась женская одежда. Брюки, блузки, прозрачные кофточки, затейливое нижнее белье с блестками и дорогими кружевами, — все было брошено как попало. Груда барахла навалена на кресло.
Хозяйка сгребла тряпки и небрежно швырнула их на диван.
— Садись, — пригласила она.
Звонила рыжая долго. Славик, внимательно прислушиваясь к ответам, ловил каждое слово.
— Ни хрена! — Она нахмурилась. — Сейчас ещё один звоночек сделаю и — все, мои ресурсы исчерпаны.
