— Крови потерял много, — с тревогой определил Иван Андреевич.
Виктор с невольным гневом вспомнил о «Скорой помощи»:
— Непонятно, где медицина заблудилась!
И спросил у парня:
— Кто тебя?..
Парень едва выдавил:
— Помогите… Сорок шестая…
Они подхватили его с двух сторон и, теснясь на узкой лестнице, повели на второй этаж. Дверь в сорок шестую квартиру оказалась чуть приоткрытой, Виктор толкнул ее плечом, она распахнулась; в глубине узкого коридорчика стояла, прижав руки к груди, пожилая заплаканная женщина.
— Ведь говорила же, говорила, — еле слышно причитала она, — просила — не ходи, а ты…
Парень встрепенулся:
— Просили тебя?!
Женщина попятилась из прихожей в комнату.
— Что ты, что ты, я только в «Скорую»…
Она оправдывалась в чем-то — стремилась оправдаться. В чем? «Я только в „Скорую“»… Ясно, тот запретил звонить в милицию, а теперь, увидев их, решил, что она пренебрегла запретом.
— Просили тебя?! — повторил парень, опускаясь на узкий, покрытый цветастой накидкой диванчик.
— Ты чего это на мать так! — укорил его Виктор.
— Не мать я — тетка, — поспешила вступиться женщина. — Мы вообще-то ладим, не забижает он меня, нет.
— Кто его так? — спросил у нее Виктор, кивнув на залитую кровью рубашку парня.
Женщина бросила быстрый взгляд на племянника и, хотя тот никак не отреагировал, помотала испуганно головой — не знаю. Но, видел Виктор, знает, только боится сказать.
— А чего это он у вас на лестнице загорал?
— Не схотел моей помощи принять, прогнал. Сам, дескать, подымусь.
Говоря это, она достала из встроенного шкафа подушку, осторожно положила рядом с парнем на диванчик.
Иван Андреевич тем временем извлек из планшетки пакет с бинтами, ватой, флакончик с йодом, жестом пригласил Виктора: помогай. Виктор уложил парня на диванчик лицом вниз, осторожно поднял рубашку. Открылись четыре разреза, судя по всему, не очень глубокие. Во всяком случае, не опасные для жизни. Виктор вздохнул с облегчением и, взяв у Ивана Андреевича смоченную йодом вату, стал обрабатывать раны. Парень дернулся, застонал и спросил со страхом:
— Ну, что там?..
— Смерти забоялся? — отозвался Виктор, помогая Ивану Андреевичу накладывать повязку. — А когда на нож лез, подумал о смерти?
— Я не лез, это они…
— Чего же замолчал: досказывай, кто это — «они»?
— Не взять вам их, только спугнете, а они после пришьют меня: бандиты же настоящие!
— Вот и борись с преступностью! — сказал с горечью Иван Андреевич; он стянул узлом концы бинта, поднялся с колен.
