— Ты уверен?
— Абсолютно, — успокоил я его. — Тебе, быть может, следует сообщить властям о свале, которая совершила с тобой это, и она больше ни с кем не сделает подобного.
— Почему не сделает?
— Потому что ее накажут.
— Это человеческий закон, — объявил беспол.
Я был ошеломлен.
— Ты хочешь сказать, что это не закон свалов?
— У нас нет такого закона.
Цивилизация свалов старше самого существования человечества — и у них нет закона против изнасилования?
— Это ужасно, — только и сказал я. — Но самое главное все-таки то, что ты не совершил ничего дурного.
— Даже если я получил от этого удовольствие?
— Хм. — На какой-то миг я задался вопросом, почему служить сюда послали меня, а не какого-нибудь представителя высшей власти Церкви, сведущего в вероучении поболее моего. И у меня возникло смутное подозрение, что сие было продиктовано тем, чтобы в случае моего провала Церковь могла с легкостью отречься от деяний неопытного священника. Свалы оказались единственными разумными инопланетянами, пока обнаруженными человечеством — да и сами они, судя по всему, никаких других тоже не знали, — и потому политика Церкви относительно нечеловеческих верующих пока не сформировалась.
Я отмахнулся от этих мыслей и сосредоточился на вопросе беспола Кимбалла.
— Чтобы совершить грех, у тебя должно было возникнуть намерение для этого. А если тебя к нему принудили, то, полагаю, не имеет значения, получал ты от этого удовольствие или нет.
После еще нескольких заверений беспол Кимбалл как будто убедился, что никакого греха не совершал, и закончил разговор.
Мне понадобилось еще несколько минут, чтобы отойти от стресса наставнической беседы. Но порыв к действиям во мне не остыл, и я отыскал телефонный номер доктора Мерсед.
* * *
Мы встретились в ее кабинете. Экран, схожий с тем, что стоял в часовне, показывал стада свалов, передвигавшихся в солнечных течениях.
Я уселся в кресло напротив ее стола, стараясь не таращиться на анимированные галактики, сталкивавшиеся на груди ее кожи-костюма.
— Спасибо, что пригласили меня, — поблагодарил я. — Вчера мы расстались не очень по-дружески.
Она пожала плечами:
— Я любопытна. Ваши предшественники даже не пытались меня отыскать. Чашечку кофе?
— Я не пью кофе.
— Чай? — Я увидел огонек в ее глазах и понял, что она просто издевается, предлагая мне напитки, которые, как она знала, запрещены моей религией.
— Нет, спасибо. Но если вы желаете сами, не стесняйтесь. Запреты Слова Мудрости касаются только членов Церкви.
