— Так о чем ты говоришь? — я потребовала ответа, следуя за ним по пятам, когда он прошел через весь магазин и потушил свечи. — Может, ты остановишься и, наконец, поговоришь со мной?
Натан вздохнул, опустил голову и оперся руками о стол, который выглядел слишком хлипким, чтобы удержать вес его тела.
— Правила, которым ты должна следовать. Правила, которым должен следовать каждый вампир.
Моя рука оказалась на ручке двери, прежде чем я поняла, что собираюсь бежать.
— Подожди! — крикнул он мне вслед, затем, как только я начала открывать дверь, схватил меня за руку и осторожно развернул лицом к себе: — Если ты уйдешь отсюда, то все закончится очень плохо.
Его хватка на моем рукаве нервировала меня, так же как раздражала напряженность его голоса. Мои слова звучали как-то странно, когда я их произносила:
— Это угроза?
— Послушай, — начал он. Настойчивость исчезла из его голоса. — Я знаю, что у тебя есть вопросы. Но в любом случае, тебе больше не придется сталкиваться с Зигги.
— Да. У меня есть вопросы! — я с гневом произнесла эти слова. — Кто ты такой, черт возьми? Почему на меня напали, когда я вошла в эту дверь? И что, черт подери, заставляет тебя думать, что я вампир?
Я резко дернула за ручку и, когда дверь открылась, вышла в безжалостный холод, роясь в кармане в поисках полупустой пачки сигарет.
Он последовал за мной за порог и позволил наполовину подняться наверх, прежде чем снова заговорил. Я боролась со своей зажигалкой.
— А что заставляет тебя думать, что ты вампир? Ведь поэтому ты посещала вампирские форумы. И именно там Зигги нашел тебя, следуя своему методу поиска вампиров. — Натан поднялся по ступеням с такой грацией, которая, как я думала, была присуща только животным, и положил свою руку на мою. Его кожа была ледяной. — Независимо от того, сколько ты куришь, ты не чувствуешь удовлетворения. И пища, которую ты ешь, больше не насыщает тебя. И ты не поймешь, почему.
Внезапно сигарета задергалась, поскольку была зажата между пальцами, которые начали дрожать, но уж точно не от холода.
Натан снова заговорил, но его голос звучал как-то отстраненно и чуждо.
— Пойдем наверх, — сказал он. — Я попытаюсь объяснить.
Я сделала еще несколько шагов, пытаясь убедить себя продолжать идти, сесть в машину и никогда не возвращаться, навсегда покинуть этот район города. Если я никогда больше не увижу сего места, то смогу притворяться, что ничего из случившегося сегодня никогда не происходило. Но всегда остается вероятность, что я еще не проснулась после операции и до сих пор нахожусь в коме в отделении интенсивной терапии. Как бы я хотела, чтобы это было правдой, но это было не так. Я бросила сигарету и понаблюдала, как она перекатывается на следующую ступеньку.
