— Никаких шансов, что я сплю, да?
— Нет, — тихо сказал он. — Мы… э-э… можем рассказывать только нашему виду.
Я резко взглянула на него. От внезапного ужаса краска сошла с моего лица. По его виду я могла сказать, что мой страх был очевиден.
— Ты…
— Вампир. Да, — он закончил за меня, когда мой голос оборвался.
— Тогда все понятно, — сказала я, чувствуя странное облегчение, несмотря на тот факт, что стояла в темноте на лестничной клетке с парнем, утверждающим, что он вампир. — Я сумасшедшая.
— Ты не сумасшедшая. Мы все проходим через это, когда перевоплощаемся. — Он нервно взглянул на меня, когда пара ног протопала по снежному тротуару над нами. — Но здесь действительно не место для обсуждений. Почему бы нам не подняться ко мне в квартиру, и там мы сможем поговорить.
— Нет, хотя спасибо за предложение, — сказала я, не в силах сдержать смех. — Мне действительно было приятно познакомиться с вами, мистер Вампир, но мне нужно идти. Мне еще работать ночью, и я должна быть уверена, что успею сначала позвонить своему психологу. Если повезет, он выпишет мне рецепт на какой-нибудь хороший антипсихотический препарат[26], чтобы я могла вернуться к нормальной жизни.
Я отвернулась, но Натан схватил меня за руку. Даже не успев подумать о том, чтобы закричать, я была зажата между твердым телом и еще более твердой кирпичной стеной. Его рука крепко зажала мой рот, заглушая ужасный крик.
— Мне приходится делать это, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Затем наклонил голову, но его тело оставалось неподвижным и крепко прижимало мое.
Когда он снова поднял голову, мое сердце замерло. Точеные, красивые черты его лица деформировались. Кожа туго натянулась на острой, костлявой морде. Длинные клыки блестели в тусклом свете. Он выглядел так же, как Джон Доу, прежде чем тот разорвал мое горло, сделав своего рода подарок на день рождение.
Только его глаза сохраняли спокойствие. До самой смерти я буду помнить глаза Натана — такие ясные, серые и до боли честные, скрывающиеся за этой ужасной маской.
— А сейчас ты веришь? — спросил он.
Мое сердце колотилось. Я кивнула. Он отстранился и закрыл лицо руками. Когда он снова посмотрел на меня, его черты стали прежними, и вернулось выражение доброты и сострадания. Это обеспокоило меня больше, чем тогда, когда он был монстром.
— Пойдем. Давай зайдем внутрь, и я расскажу тебе все, что ты захочешь.
Оцепенев от холода, страха и безнадежности, я позволила ему повести себя по ступенькам вверх к тротуару.
