Не всегда все было так справедливо. В прежние времена далеко не каждый умирал, достигнув восьмидесяти лет, и это порождало множество проблем и неопределенности. Люди умирали где угодно: на улице, в медицинском центре, как это случилось с моей бабушкой, даже в поезде. Умирали и в одиночку.
Никто не должен умирать в одиночку.
Раннее утро. Воздух наполняется нежно-голубым и бледно-розовым светом. Мы прибываем в почти пустом поезде; идем по цементной дорожке к двери здания, в котором живет дедушка. Мне хочется сойти с дорожки, снять туфли и шагать босиком по холодной и острой траве, но сегодня не тот день, когда можно отступить от принятых норм поведения. Мои родители, Брэм и я — все мы ведем себя спокойно и сосредоточенно. Никто из нас сегодня не работает и не отдыхает. Сегодня наш день посвящен дедушке. Завтра жизнь войдет в обычную колею, но его с нами уже не будет.
Мы этого ждали. Это справедливо. Я напоминаю себе об этом, когда все мы входим в лифт, чтобы подняться на нужный этаж.
— Нажимай кнопку, — говорю я Брэму, делая над собой усилие, чтобы пошутить с ним.
Приходя к дедушке, мы с Брэмом всегда спорили из-за того, кто будет нажимать кнопку в лифте. Брэм улыбается и нажимает кнопку с цифрой 10. «В последний раз», — проносится у меня в голове. Завтра уже некого будет здесь навещать, не к кому сюда ездить.
Большинство людей плохо знают своих бабушек и дедушек. Наши отношения с моими бабушкой и дедушкой из сельскохозяйственных районов — не исключение. Мы общаемся через порт раз в несколько месяцев, а видимся раз в несколько лет. Многие внуки смотрят Прощальные Банкеты своих бабушек и дедушек на экранах портов, хотя находятся совсем близко от места их пребывания. Я никогда не завидовала этим детям. Я жалела их. Даже сегодня я чувствую то же самое.
— Сколько у нас времени до приезда Комитета? — спрашивает Брэм у папы.
— Примерно полчаса, — отвечает отец. — У всех при себе подарки?
Мы киваем. Каждый из нас привез что-нибудь в подарок дедушке. Не знаю, какие подарки у родителей, но знаю, что Брэм специально ездил в Древесный питомник за камнем, который постарался найти как можно ближе к подножию Большого холма.
Брэм ловит мой взгляд и открывает ладонь, чтобы еще раз показать мне камень. Это круглый коричневый камешек со следами земли. Он немного похож на яичко. Брэм рассказал вчера, что нашел его в кучке свежих сосновых иголок, напоминавших гнездо.
— Ему понравится, — говорю я Брэму.
