Пок!..
Двое других спокойно наблюдали из-за стола…
— У нас здесь все стенки такие упругие, — прервал паузу Торнвил. — Возвращайтесь, доктор, садитесь.
— Да, пожалуйста, доктор, — затараторил еще любезнее Блюм, — садитесь, присаживайтесь, ну что вы там…
Человек стоял неподвижно, опустив голову, и было слышно как он дышит короткими быстрыми рывками.
— Я же говорил вам про зубочистки, — подождав, досадливо произнес Блюм. — Ну, не де-лаем мы их!
— Зато теперь знаем, что не ошиблись с вами, — добавил Торнвил. — Сразу начнете давать показания, или часок отдохнете?… Кофе?
— Да, доктор, а если хотите есть, вас покормят.
— С ложки, чтоб вы ее не проглотили.
* * *
Юдуф умер через год. Хак узнал о смерти прямо в кузнице, где помогал хозяину. Впрочем, тот уже много раз просил не звать его так. К Хаку с самого начала стали относиться в семье не как к подобранному на улице оборвышу.
Это были благородные люди, хотя и простые. Сейчас Хак понимал, как мало знал до этого о своем народе.
Они совсем неглупые, хотя ужасно любят довольствоваться пустяками. И строят на этом свои отношения. Великое, конечно, им недоступно, зато в малом они просто мастера. Порой он почти приходит в восторг от ловкого умения и изобретательности хозяина, когда вместе с ним работает в кузнице. И некоторые из соседей нравятся ему. Вот только Бог не дал им великих помыслов. Они не герои и не способны такими стать. Однако они и не заслуживают той жалкой участи, чтобы ими управлял такой мерзавец, как Юдуф… Теперь ими будет управлять его сын. Тот боязливый мальчик, который всегда уступал ему, когда они играли вместе. Хотя он на год старше Хака. У Хака против него нет зла. Только за что Всевышний наказал его самого, забрав Юдуфа прежде, чем Хак вырастет и сам убьет его?.. Такова воля Всевышнего. Значит Он освободил его от первой задачи и указал на вторую, и теперь единственную — отобрать императорский трон, которым не могут, согласно Священным книгам, владеть потомки подлого убийцы. А среди всех других наследников первый по старшей родовой линии — Хак. Да исполнит он Небесную волю!
* * *
Дантист Вернер не заговорил. Ни в тот день, ни через неделю. Он просто молчал на допросах. Сидел и ничего не отвечал. Прослушивание телефонов вскоре решено было прекратить. Кто-то определенно пытался выйти на доктора. Это были очень короткие явно проверочные звонки из автоматов. Из нескольких разных городов страны. Перехватить такого звонящего силами местной полиции просто невозможно. И несомненно люди Независимого уже поняли — в чьих Вернер руках.
