Она покачала головой.
— Я не могу его найти. Его нет ни у друзей, ни у родственников. — Памела злилась на себя за то, что невольно выдала тайну, которая ей не принадлежала. Но теперь, даже если Никалс не вернется, Марибель будет уверена, что он хотя бы знает о ребенке.
— Она неплохо держится, — заметил Роналд.
— Не надо рассуждать о вещах, в которых ничего не смыслишь, — отрезала Памела. — Ты, надо полагать, никогда не был помолвлен.
— А вот тут вы ошибаетесь.
— Ты? — искренне изумилась она. — Был помолвлен?
— В прошлой жизни.
Интересная информация… Но Памела не рискнула расспрашивать, боясь показаться излишне любопытной. Она подумала о Марибель, которая с головой ушла в работу, так что теперь в доме все вплоть до последнего подсвечника блестело и сияло чистотой.
— Да, бедняжка трудится не покладая рук, — подтвердила Памела. — Но только для того, чтобы отвлечься от грустных мыслей о неверном женихе.
Марибель иногда повторяла, положив ладонь на пока еще плоский живот: «Моя мама растила меня одна, и, по-моему, получилось неплохо». Но каждый раз, когда она говорила это, в ее глазах появлялись слезы. Памела утешала ее, как могла, однако в глубине души опасалась, что Марибель может оказаться права. Никалс не возвращался.
— Она расстроена больше, чем хочет показать, да? — спросил Роналд и, прежде чем Памела успела ответить, добавил: — А ваш отец? Как он?
— Лучше. — Она огляделась по сторонам. Последние лучи вечернего зимнего солнца заглядывали в кабинет, бросая красные отблески на персиковый ковер, на письменный стол и на висящие на стенах фотографии.
— Не думаю, что ваш отец действительно болен, — предположил Роналд. — Скорее он хочет увериться, что я останусь приглядывать за вами.
— Конечно, папа болен, — отозвалась Памела, в глубине души не возражавшая против подобной беззащитности отца, которая давала ей определенную свободу действий. — И он действительно беспокоится обо мне. С тех пор как умерла мама… — Памела пожала плечами, — я чувствую себя виноватой, когда мы ссоримся. Глядя на отца, трудно поверить, но он… очень чувствительный.
— Очень чувствительный, — согласился Роналд, ослепительно улыбнувшись.
— Папа не любит показывать свои чувства, но он заботится обо мне, — сказала она, силясь отвести глаза от красивого лица своего собеседника.
Пару дней назад отец, просматривая досье Роналда, обнаружил, что в эту субботу у него день рождения. Тогда он попросил Памелу пригласить семью Роналда на обед. Она согласилась, надеясь наладить отношения с отцом, хотя подобное желание показалось ей странным. Затем судья Гарди неожиданно заболел и настоял, чтобы дочь взяла на себя все заботы о предстоящем обеде. Это отчасти было ей на руку: поскольку приготовления происходили втайне от виновника торжества, у Памелы наконец-то появилась причина избегать Роналда. Вдобавок у него теперь не было возможности расспрашивать ее о письмах.
