— Ты не прав, — сказала она как можно спокойнее. — И никто не может обвинить меня в снобизме.
— О да, — моментально согласился Роналд. — О вашей… раскрепощенности ходят легенды.
— А у тебя, похоже, пунктик на этой почве! — бросила она резко. — Я действительно должна была узнать тебя получше, прежде… прежде… — Странная робость внезапно овладела ею. Памела поняла, что не в силах произнести «прежде, чем мы занялись любовью». — Прежде чем… ну, ты понимаешь…
— Это не первый раз, когда вы совершаете подобную ошибку, а?
Она невольно вздрогнула.
— Что?
— Правда глаза колет? — Взгляд Роналда скользнул по губам женщины, словно он не мог отделаться от навязчивого желания поцеловать ее. Но, видимо, ей показалось.
— То, что я переспала с тобой, — сказала Памела, ощущая, как начинают гореть щеки, — еще не значит, что я занимаюсь этим дни и ночи напролет с кем попало. — До Тома Дайсона у нее был всего лишь один любовник, парень из ее колледжа. — Ты говоришь так, словно я сплю с каждым Томом, Диком и…
— Даниэлем Берже, — вставил Роналд. — Как насчет него?
Роналд О'Коннел поверил всему, что прочитал в отчетах? Прежде чем Памела успела ответить, он добавил:
— И давайте не будем забывать о Ричарде Картере.
По всей видимости, Ричард Картер рассказал своим коллегам из службы безопасности об этом — самом унизительном — инциденте в ее жизни… Памелу захватили мысли о прошлом. Она вновь переживала страшные месяцы, последовавшие после смерти ее матери.
Пустой, затихший дом. Убитый горем и разом постаревший отец, который с головой ушел в работу, прячась за ней, как за стеной. Тогда она оставила колледж и вернулась домой, чтобы поддержать его. Но кто мог поддержать ее саму? Марибель. И еще был Том. Памела не сомневалась в том, что Том любит ее, и даже теперь, два года спустя, воспоминание о его предательстве причиняло ей боль…
— Что сказал Ричард?
— Почти ничего.
— Не знаю, что он вам там наплел, — сказала Памела, словно защищаясь, — но я любила Тома.
Роналд пожал плечами.
— Том был садовником, верно?
— И что с того?
Он не ответил. Вне всякого сомнения, Роналд считает ее развратной девицей, готовой прыгнуть в постель к кому угодно — к садовнику, к конюху… к собственному телохранителю…
Наконец он спросил:
— А как насчет вашего любовника?
И снова его слова выбили ее из колеи.
— Моего… кого?
— Любовника. — Роналд ухмыльнулся и страстно прошептал: — О, Памела, как я мечтаю покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела…
