Уймись, душа, уймись, сними доспех картонный.
Тебе ли изменить божественный уклад?
С чего решила ты, что час глухой и сонный
Для нас с тобою был счастливее стократ?
О том, что мир жесток, а люди нечестивы,
Не знал я, задремав вдали от бурь и бед.
О том, что брата брат убьет из-за поживы,
Не ведал я, пока не родился на свет.
Теперь с неправдой я знаком не понаслышке.
Терзаясь: «Почему?», гляжу на мир земной
И радуюсь любой короткой передышке.
Уймись, душа, — добро не вечно под луной.
Божественный уклад неправеден от веку.
Рассудок никогда не хочет сердцу внять.
Предательство и страх привычны человеку.
Когда же я смогу смежить глаза опять?
Уймись, душа, уймись. Твоим оружьем хрупким
Глухонемой стены вовек не прошибешь.
Она тебя сильней. Что, если ты, голубка,
Немного стойкости у мысли позаймешь?
Подумай: прежде, там, в бездонности колодца
Ты вечность проспала, не зная ничего
О злобе человечьей. Что ж тебе неймется
В короткие часы сознанья твоего?
Теперь — с чего бы вдруг? — шатаюсь я по свету
И ясный воздух пью и радуюсь ему.
Уймись душа, уймись. Недолго длится это,
Перетерпи чуть-чуть и прянь обратно в тьму.
Болеет целый мир со времени Творенья,
Все чувства ни к чему. Испытаны давно
Страх, ужас, ненависть, презренье, возмущенье.
Зачем поднялся я? Когда вернусь на дно?
