— Доброе утро, девочка. — Дед широко улыбнулся ей. — Хорошо спала?
— Плохо. — Спать она будет, когда докучливые гости уберутся домой. Она заметила, что Салли украсила кухонный столик маленькой вазой с полевыми цветами. Что это она вынимает из духовки? Бисквиты. А что, что там шипит? Подлива. Любимый завтрак деда.
— С вашей щиколоткой не следует ходить, — нахмурился Энди. — Сядьте и поднимите повыше ногу.
Дорис проигнорировала непрошеный совет и запрыгала в сторону кофейника.
Салли преградила ей дорогу и мягко сказала:
— Пожалуйста, садитесь и дайте отдых ноге, Дорис. Я обслужу всех. Вы какой кофе предпочитаете?
— Черный, как грех, — ответила Дорис, желая сказать, что кухня принадлежит ей и бабушке Энни, а не Салли. Нечего ей суетиться тут.
Продолжая улыбаться, Салли налила кофе в чашку и попросила:
— Энди, помоги, пожалуйста, Дорис сесть.
— Я не нуждаюсь в помощи, миссис Хаммел. — Дорис ухитрилась сделать короткий шаг к столу и скривилась от боли.
Энди вскочил на ноги, сделал три гигантских шага и подхватил ее на руки.
— Вам явно не хватает здравого смысла, Дорис, — упрекнул он ее.
— Верно, черт возьми, — согласился Джек.
Дорис молча смирилась с таким насильственным переносом. Да и не могла она говорить, прижатая к сильному телу Энди, вдыхая запахи кастильского мыла и лимонного крема для бритья. Холодный душ успокоил ее, но от крепких мужских объятий она снова запылала.
Его волосы были еще влажными, и упавший на лоб золотистый завиток напомнил ей почему-то их рыжего жеребца. Пришлось снова перевести дух, когда он усадил ее на стул рядом с собой.
— Дед, — позвала она, как только смогла говорить, — эти костыли должны быть на чердаке. Знаю, ты их уже искал, и Энди, но…
— Он тоже искал? — поперхнулся Джек.
Энди, честно глядя в озабоченные глаза старика, подтвердил:
— Да, искал, но их нигде нет.
— Не посмотришь еще раз, дед?
Подняв на лоб одну кустистую бровь, Джек обратился к Энди:
— Не поможете мне поискать их?
— Конечно.
Они вышли из кухни и поднялись на чердак. Опираясь на балку, Джек широко ухмыльнулся, показывая пальцем на костыли.
— Почему вы их не заметили, Энди?
— Из уважения к бабушке и хозяину дома, наверное.
— А не потому, что вам понравилась моя девочка?
— Салли следовало бы сказать вам, что я противник брака, — пожал он плечами.
— Она сообщила мне об этом по телефону, как и я ей о том, что Дорис слишком горяча, горделива и упряма, чтобы быть покорной женой кого бы то ни было. Она противится знакомству с мужчинами с тех пор, как один из моих ковбоев разбил ей сердце.
