Тайна римского саркофага | страница 62

День был ясный, припекало солнце. И Алексею тоже захотелось стряхнуть с себя тяжесть, вызванную похоронами.

Разделись все трое. Буськин, ежась, первый пошел к воде, Алексей поглядел ему вслед и чуть не вскрикнул: на спине у Буськина была татуировка — медведь на задних лапах на охотника идет...

Так вот откуда он знает этого Буськина! Память моментально подсказала: Ленинград, госпиталь, Иван Петрович Клюев, его рассказ про дезертира...

Алексей быстро оделся и сделал знак Остапенко: одевайся, мол. Остапенко удивленно посмотрел, но послушался.

Тогда Кубышкин вынул из кобуры пистолет и негромко приказал:

— Буськин! Выходи на берег!

Тот не слышал, отфыркивался, окунался еще и еще в прохладную воду.

— Алексей, ты с ума сошел, — с тревогой сказал Николай. — Убери пушку.

— Руки прочь! — приказал Алексей. — Это предатель!

Последнее слово Буськин услышал. Под дулом пистолета медленно вышел на берег. Остапенко на всякий случай тоже вынул свой пистолет.

— Да что вы, товарищи! — забормотал посиневший Буськин. — Какая вас муха укусила?

— Молчи, выродок! — приказал Кубышкин и в упор спросил: — С Иваном Петровичем Клюевым знаком?

Лицо Буськина исказилось. Он отскочил в сторону и закричал:

— Все равно вас всех убьют! Повесят!..

Вечером Буськина судил партизанский суд. Наверно, первый раз в жизни он говорил правду.

Да, он был в лагере вместе с Николаем Остапенко, но лишь для того, чтобы спровоцировать побег заключенных и уничтожить их.

Потом добровольно записался в полицаи и до весны 1942 года терзал и предавал советских людей в Смоленской области. Особенно много загубил в Износковском районе.

Да, он по доброй воле служил Власову. Здесь, в Италии, сам вызвался найти отряд Анатолия Тарасенко, чтобы предать его.

Зачитав смертный приговор, Кубышкин от себя добавил:

— Имя твое будет проклято и навсегда забыто!

Приговор поручили привести в исполнение Николаю Остапенко. Ведь Буськину дважды удалось обмануть этого доверчивого человека.

Привелось все же встретиться двум неразлучным дружкам!

Всех партизан, прибывших в Рим, распределили по квартирам коммунистов. Получил жилье и Алексей. Встретив его, хозяин дома предупредил:

— С вами будет жить еще один товарищ.

Они вошли в небольшую уютную комнату. Склонившись у настольной лампы, спиной к вошедшим сидел какой-то блондин. Он лишь чуть повернул голову...

— Език! — вскрикнул Кубышкин.

Блондин вскочил... Да, это был, конечно, он, Език Вагнер!

— Такая, знать, у нас с тобой судьба, — улыбался Алексей.