В сентябре 1944 года мать Кубышкина, Вера Петровна, получила извещение за №4798, из которого узнала, что ее сын Алексей погиб в ноябре 1941 года.
Последнюю весточку о сыне Вера Петровна бережно положила в комод.
А через несколько дней она купила букетик цветов и отправилась на местное кладбище, где были похоронены советские войны, умершие от ран в госпитале, нашла могилу какого-то неведомого ей солдата и села возле нее...
Шло время. Продолжалась война. Как-то на кладбище, когда Вера Петровна по обыкновению в задумчивости сидела возле могилы, подошла старушка с костылем и сочувственно вздохнула:
— Сын?
Вера Петровна на минуту смешалась.
— Да. Сын, — тихо ответила она, и даже сама почти поверила в то, что говорила.
Пусть кто-то другой лежит в этой могиле, но ведь, может быть, мать этого солдата так же вот ходит на чью-нибудь неизвестную могилу и кладет цветы? Может быть, и на могиле Алеши лежат свежие цветы?.. Одно горе теперь у всех матерей, потерявших своих сынов...
Алексей не слышал, как прекратилась бомбардировка с воздуха, как началась артподготовка. Он не чувствовал стонов земли, раздираемой разрывами снарядов, не знал, что фашистская пехота лавиной бросилась на высоту.
Медленно возвращалось сознание. Алексей шевельнулся. Вдруг кто-то с силой потянул его за ноги. Как сквозь сон, он услышал немецкую речь.
Алексей взглянул и обомлел: фашисты! Он с усилием вскочил, чтобы кинуться на врага, но от резкой боли в ноге почти моментально рухнул.
Светило солнце, на веточках кустарника каплями собирался растаявший иней и звонко падал вниз, и от этого похоже было, что стоит не ноябрь, а ранняя весна. Легкий ветерок доносил далекую канонаду. Высоко в небе пролетали стаи встревоженных птиц. Временами они торопливо кружились над опушкой леса, а потом, вольные, исчезали в густой синеве поднебесья.
Алексея пинками подняли на ноги. И тут же с жадностью и остервенением начали обыскивать. Сняли часы, взяли деньги и вещевой мешок. Нашли фотокарточку Маши. Цинично смеялись, а потом разорвали и пустили клочки по ветру.
Мутным взглядом обвел Алексей солдат, направивших на него дула автоматов. И резкая, как ожог, мысль пронзила сознание: «В плену!» Алексей вздрогнул, побледнел. Все смешалось и поплыло в красном дрожащем тумане...
Подталкиваемый дулами автоматов, он с трудом сделал первые шаги. Припекало солнце, в посветлевшем небе неторопливо плыло одинокое облачко, плыло в обратную сторону, туда, в родные края...
