Медленно наступал рассвет. Холодный туман плотно обволакивал поредевший лес и седыми космами вползал в овраги. Низкие рваные облака стремительно летели со стороны моря.
...Волховское направление. На участке обороны отдельной десантной роты неумолчно грохочут пушки, беспрерывно тарахтят пулеметные очереди, рвутся гранаты. По пыльной дороге, тяжело ступая, медленно идут раненые матросы. Некоторые из них держатся друг за друга. По обочинам и в кустах лежат трупы немцев, около них осторожно ходят бойцы со щупами.
Кубышкин опять лежит за пулеметом. Вокруг свистят пули, гулко рвутся тяжелые мины. Земляная пыль, смешанная с пороховым дымом, ест глаза. Матросов в их роте осталось совсем немного. Усталые, голодные, не спавшие много ночей. Боеприпасы на исходе. А фашисты ведут по высоте шквальный огонь и методически бросают в атаку одиночные танки.
Вечером немцы перенесли артиллерийский огонь дальше, за высоту. Их пехота уже не раз поднималась в решительную атаку, и Кубышкин пулеметным огнем прикрывал отход своих цепей. Он слышал, как в клубах черного дыма, медленно ползущих вдоль склона холма, неистово, трещали немецкие автоматы. Сколько уж раз бой доходил до рукопашной!
Когда у матросов кончались патроны, они поднимались в контратаку и в неравном бою погибали на подступах к Ленинграду, но без приказа не отступали.
Утро. Солнце всходило где-то за высотой — его не было видно. Лучи, пробиваясь сквозь исковерканные верхушки сосен и елей, быстро золотили синеву ночного неба. Воздух, густо настоянный на горьковатом запахе разрывов мин и снарядов, неприятно щекотал в горле.
Отчетливо стали видны позиции немцев. Никакого движения там не чувствовалось. Царила тревожная тишина, которая порой изматывает солдат не меньше, чем бой.
Отчаявшись сломить сопротивление матросов пехотой и танками, немцы бросили на моряков авиацию,
И вздрогнула земля! Одна за другой на высоту падали бомбы. Фонтаны земли и камней взлетали в воздух.
Взорвавшаяся неподалеку бомба завалила Алексея землей. Скорчившись, закрыв ладонями голову, вздрагивая всем телом, он лежал, чувствуя, что силы оставляют его, а сердце вот-вот разорвется.
Резкая боль и навалившаяся сверху земля не давали пошевелиться. Хотелось кричать. По ослабевшему телу пробежала дрожь...
