Уширенную форму ТАО соответственно назовем ТОО. Это тоже для мантры. Если, как при толчке с трамплина, опереться на Т, а дальше взмыть в небо как при восхищении на О, то на втором О произойдет развертывание себя в беспредельное небо и в беспредельный восторг.
— Интересно, дунгане знают это? — спросил Абдыбай.
— Нет, — сказал я.
— Откуда ты знаешь? — удивился Эдик. — Ты что, спрашивал их?
— Зачем мне спрашивать, если мне все рассказывает язык Чи? — в свою очередь удивился я.
— Итак, вторая часть, то есть ХУМ, носит характер закрытый. В религии это называли Эго. Активный ХУМ назовем УНГ…
— Почему? — сразу же прервал меня Абдыбай.
— Начни энергично выдыхать и вжимать в себя У. Затем наступит время общего «узла». Замкнет этот выдох и все энергетическое движение Г. Остался уширенный ХУМ. Назовем его УММ. И сразу отвечаю почему. Если выдыхать до конца, но не очень энергично и замкнуть У возле горла звуком М, то выдыхать будет нечем. Однако, как в случае с О, второе М будет продолжать вас погружать в беспредел внутреннего мира.
— И все-таки, зачем ты нам рассказываешь это так подробно? — спросил Эдик.
— Для пользы, конечно, а не для теории. Например, на выдохе и УММ японцы и китайцы получают Сатори. Если не выполнить уширение ХУМ, то не получишь беспредельного блаженства.
— Японцы-то, хоть об этом знают? — засмеялся Эдик.
— Знают. У них Сатори получают в монастырях лишь большие посвященные, но без знания того, о чем я вам рассказываю, остальные в этих же монастырях, зря теряют время. И, наконец, если вас интересует молодость и здоровье дедушки, то это придется знать. Вы, наверное, догадались, что он смещен в сторону АЛЛА.
— Дедушка знает это? — серьезно спросил Эдик. — Или же он интуитик?
— Он не знает. Поэтому мы и идем гурьбой туда, где я рассказал бы сам один. Но есть где-то тренажерные средства. Мне нужно «вынюхать» их у дедушки. С наших западных позиций, за тренажерными средствами энергии Чи — перспектива.
— Как в спортзале, — сказал Абдыбай.
— Не только, — ответил я, — как в музыке, в искусстве, в институтах.
Мы уже приближались к селению. Молодежь почтительно замолкла. На топот целого стада «ног» Эдик с Абдыбаем среагировали необычно. Они сначала непрерывно озирались вокруг. Затем Абдыбай схватил меня за руку и шепотом спросил:
— Где они?
— На том свете, — шутливо ответил я. — Духи умерших баранов или тех, которых ты съел с беспарматом, бегут востребовать справедливость.
Эдик оказался сообразительнее. Видя, что у дунган нулевая реакция, он сделал вид, что его эта проблема не интересует.
